- 100 -

В побеге

В котловине, между сопками

Что-то шепчут ветви стланика.

Сквозь тайгу глухими тропками

Пробираются два странника.

 

Под ногами осторожными

Сучья гнутся, не ломаются.

Дико взорами тревожными

Два пришельца озираются.

 

- 101 -

Оба рваные и грязные,

Свисли бороды соломою:

Сквозь завалы непролазные

Шли дорогой незнакомою.

 

Долго шли они, голодные,

Наконец, остановилися,

В листья мокрые холодные

Без костра прилечь решилися.

 

На лохматых лапах стланика

Месяц бронзовый качается,

И на юного изгнанника

Сон тяжелый опускается.

 

Но другого, седовласого,

Дума гложет неприятная,

И во мраке хищных глаз его

Искра блещет непонятная.

 

Тихо встал старик измученный,

Вынул пику, дрогнув бровью,

И рукав его засученный

Обагрился теплой кровью.

 

Тело мученика голое

Рвали старческие челюсти,

И кусты склоняли головы,

Замирая в робком шелесте.

 

А потом лихие вороны

Над костями потешалися,

И на все четыре стороны

Их рыданья раздавалися.

 

15 июня 1950 г.

Галимый, лагерь

Уходя в побег из сталинского концлагеря, старые, матерые уголовники сманивали за собой молодых с тем, чтобы их забить и съесть в трудную минуту: удобный запас мяса — нести не нужно, сам идет!