Долгая дорога к мужу

Путь на Воркуту в те годы был трудным и долгим. Железная дорога только строилась (на костях заключенных!). Сквозное движение на всем протяжении Северо-Печорской железной дороги открылось 28 декабря 1941 г., уже во время войны. А пока связь с остальным миром поддерживалась водным транспортом и ограничивалось временем навигации. Броня по железной дороге добралась до Архангельска, чтобы затем, пересаживаясь с парохода на пароход, добираться до Воркуты. Сначала морским пароходом до Нарьян-Мара, потом речным до Усть-Усы, а уж оттуда вверх по Усе третьим пароходом до речных ворот Воркуты - пристани Вор-кута-Вом при впадении реки Воркуты в Усу.

Морской пароход «Вятка» отходил из Архангельска через три дня. Жизненным пространством в эти дни был для Брони маленький кусочек кафельного пола на морском вокзале. Пароход делал свой последний рейс (стоял сентябрь). Но... билеты продавались только по спискам: организациям, тем, кто ехал по распределению, командировочным и т.д. «Неорганизованные» граждане билетами не обеспечивались. Шла финская война. Порядки были строгими.

Что делать? Возвращаться назад или пробиваться дальше? Бронислава выбрала последнее. Общительная, привлекательная,

очень веселая (несмотря ни на что), она умела располагать к себе людей, быстро находить с ними контакт. Познакомилась с одной женщиной, которая оказалась женой капитана местного грузового суденышка. Новая знакомая обещала достать палубный билет. Пришло время посадки, но спасительница не появлялась. Броня в отчаянии металась по берегу. Одна носильщица (женщина-носильщик, на тяжелых работах как всегда работали женщины) сжалилась:

— Я внесу твои вещи, а ты иди рядом с пассажирами, у которых дети, будто бы там есть и твой ребенок.

— Ну а дальше как? - нерешительно спросила Броня.

— Сиди тихо, не попадайся команде на глаза. Ну а если и узнают, что ты без билета, не выбросят же тебя за борт! Пароход будет уже в море.

Операция «безбилетная посадка» удалась. Бронислава забилась в уголок и затаилась. Вдруг видит: возле парохода вооруженные солдаты! Сердце дрогнуло - сейчас найдут и арестуют. Думала, что солдаты ловят «зайцев». Оказалось, это вохра конвоирует заключенных. Впервые Бронислава увидела черную толпу истощенных понурых зэков. «Вот также гнали и Николая...» - пронеслась мысль, заставившая всю ее передернуться. Кто-то дружески схватил ее за руку - жена капитана протягивала Броне палубный билет. Достала все-таки, выполнила свое обещание! Сознание, что мир не без добрых людей согрело душу и приободрило.

Началось ее трехсуточное морское плавание через Белое и Баренцево моря к устью Печоры. Небо серое, море серое, сильная качка, постоянная рвота. Спасалась антоновкой, которую везла Николаю как привет из Харькова. Чтобы вывезти всех пассажиров из Архангельска, в трюме парохода «Вятка» оборудовали четырехэтажные нары. Большая часть нар была занята этапом заключенных, а рядом разместили «неорганизованных» пассажиров, в число которых попала и Коровина.

Море утихло, когда вошли в Печорскую губу. В Нарьян-Маре предстояла пересадка на речной пароход. Что там творилось! Кромешный ад! Вместить пассажиров морского судна могли бы не менее пяти речных пароходов. А пароход был один и делал предпоследний рейс. Помимо тех, кто прибыл в Нарьян-Мар на «Вятке», здесь скопились освобожденные зэки, которым посчастливилось вырваться на волю при замене Ежова Берией. Броня чудом достала палубный билет, пристроившись к девушкам-медичкам,

ехавшим по разнарядке. Это ее спасло. Потом узнала, что последний пароход, который следовал за ними, застрял во льдах в районе Абези. А они - проскочили! Но трудностей и приключений было предостаточно. Началось с того, что она осталась без места - ее вытеснила женщина с детьми. Каким ни жалким было это палубное место, но можно было хотя бы присесть. А теперь даже сесть негде! Зашла в ресторан, попросила разрешения посидеть. Не разрешили. Какой-то пассажир сжалился, предложил отдохнуть в его каюте, а он пока погуляет. Это оказался фельдъегерь, имевший право на отдельную каюту. Броня прилегла, блаженно вытянулась. Но ее отдых оказался недолгим. Пришел хозяин каюты и радостно сообщил, что встретил брата, которого не видел 20 лет. Братья пригласили Брониславу к застолью с водкой. Она вежливо отказалась, решила выйти и погулять по палубе. Вещи остались в каюте. От усталости Броня с трудом держалась на ногах. Присела на бочку, которую нашла за кучей наваленных бревен, и задремала. «Не очень удобно Вы устроились!» Она открыла глаза - перед ней стоял капитан! «Я на вахте, моя каюта свободна, идите отдыхайте!» - предложил он. С каким удовольствием Броня вымылась (после долгих дней пути это принесло высшую радость) и уснула как мертвая. Завтракала с капитаном, впервые попробовав свежую семгу. Капитан распорядился, чтобы первое же освободившееся место в каюте отдали ей. Так она получила свое собственное место. Пошла за вещами, ведь они со вчерашнего дня находились в каюте фельдъегеря. Как он обрадовался, увидев Брониславу живой и невредимой! Не зная, как объяснить ее исчезновение, он подумал, что она упала за борт! Каюта, в которую попала Броня, была четырехместной. Ее спутниками оказались воркутяне: супруги, возвращавшиеся из отпуска, и Глеб Александрович Африканов, зав. финотделом Воркутлага. Начались расспросы о Воркуте. Как, неужели живут в бараке? Бараки - это еще хорошо, живут и в землянках! Как в землянках? Да так, выроют яму, покроют сверху дерном, сделают отверстие и как в норку влезают в землянку. Броня опечалилась. Чтобы поднять настроение, начала вспоминать с Африкановым о прежней своей жизни, об университете, театрах, выставках, музеях. Поток воспоминаний прервали чьи-то рыдания. Рыдала женщина на верхней полке: она всю жизнь прожила в Архангельске и ничего этого не видела. Детство у нее было безотрадным. Отец, портовый грузчик, пропивал все

дотла. Училась она в ПТУ, по окончании которого попала на Воркуту, где вскоре вышла замуж за освободившегося из лагеря осетина (с ним она и возвращалась из отпуска). Жизнь понемногу наладилась. Муж занимал хорошую должность - работал главным инженером одной из воркутинских шахт. Но сознание пропавшей молодости постоянно ее угнетало. Поэтому и сейчас, слушая рассказы о другой, неведомой ей жизни, она не смогла сдержать рыдания.

Добрались до Усть-Усы. Здесь предстояла пересадка на другой речной пароход, который курсировал по реке Уса. Он должен был прибыть на следующий день. Ночевать отправились в гостиницу. Берег Усы крутой, грязь непролазная, гора скользкая - с трудом вскарабкались наверх. Гостиница без удобств, помыться негде, грязными завалились спать.

На следующий день посадка на пароход прошла спокойно, желающих попасть на Воркуту оказалось немного. Поплыли вверх по Усе. То тут, то там маячили заборы и вышки. Это были лагпункты со странными названиями: Адзьва-Вом - это лесной лагерь, здесь зэки работали на лесоповале; Кочмес - женский лагерь; Абезь- лесной и карьерный; Сивая Маска- сельскохозяйственный, здесь занимались животноводством, было даже стадо коров. А что же будет на Воркуте? Голая тундра и шахты...

Наконец Воркута-Вом и долгожданная встреча с Николаем. Это было 19 сентября 1939 г. Броня настолько измучилась и обессилела, что не смогла даже выйти на берег. Николай вынес ее на руках. С удивлением рассматривала его одежду: полушубок, сверху еще одна шуба. Другие встречающие тоже одеты подобным образом. Вскоре все стало понятным. В открытой тундре, уже заснеженной, им пришлось не один день ждать прибытия парохода. Речной транспорт точностью не отличался. После прихода парохода предстояло ожидание паровоза, который по узкоколейке должен доставить и прибывших, и встречающих в Воркуту. Ходили по шпалам туда-сюда, холод не позволял остановиться ни на минуту. Тундра давала о себе знать! А Николай самозабвенно рассказывал о своих друзьях, о лучшем друге - Митьке. «Митька - замечательный парень! Вот ты его увидишь! Он тебе обязательно понравится. Он нас ждет!». Речь шла о математике Дмитрии Васильевиче Редозубове, арестованном на пятом курсе ЛГУ. Он вместе с Николаем работал на Мерзлотной станции, занимался математической

обработкой данных. Броня еще не знала, какое большое значение на Севере имела дружба. Ее даже задело, что при первой их встрече муж такое большое внимание уделяет разговорам о каком-то Митьке!

Наконец, появился паровоз, вернее, крошечный паровозик с крошечными вагончиками. Узкоколейка! Пропыхтев 53 км, он доставил их на Воркуту. Города Воркуты в ту пору еще не было. На правом берегу реки Воркута существовал поселок Рудник с шахтой № 8. Шахта «Капитальная» еще только строилась. Освоение залежей воркутинских углей находилось на начальной стадии, хотя первую штольню на Руднике заложили в 1931 г. Город на левом берегу начал строиться в 1937 г. Сначала были палатки и землянки, потом появились каркасно-засыпные бараки. Капитальное строительство города началось только после того, как на левом берегу Воркуты были найдены близко находящиеся от поверхности скальные породы.

Для сотрудников Мерзлотной станции на Руднике был построен небольшой, на 6 комнат, домик у самой реки. (Поблизости от этого домика похоронен первый начальник станции В.К.Яновский). В этот домик и привел Коровин свою жену. Комнатка у них была крошечная - меньше 6 кв.м! Специалисты-«мерзлотники» подолгу работали в тундре, вдали от города. Жили в землянке. Во время пурги, когда снег в дикой пляске устремлялся ввысь, и не было границы между небом и землей, вход в землянку найти было очень трудно. Подолгу приходилось кружить вокруг да около. Глаза слепило, лицо обжигало, конечности коченели. Николай однажды, как раз в день освобождения, едва не замерз. Готовили пищу на печке-буржуйке (по простому - на железной бочке). Николай приспособился печь оладьи без сковородки - прямо на поверхности печки. Вместо масла - рыбий жир. Землянка наполнялась весьма своеобразным ароматом. Броню тошнило, а Николай с Митькой аппетитно уплетали оладьи и подшучивали над ней.