МИКРОГУЛАГ 137

Довелось мне, Владимиру Борисову и Альбине Якоревой провести вместе в заключении 4,5 часа в 137 отделении милиции города Москвы. Стоит ли писать об этом, да к тому же громко

 

именовать эти четыре с половиной часа - заключением? Ведь наши зэки - сидят по тюрьмам и концлагерям настоящего ГУЛага годами, а то и десятилетиями. А тут - какие-то четыре с половиной часа. И тем не менее - писать об этом стоит.

Итак, 30 сентября 1979 года я, Владимир Борисов и Альбина Якорева шли ко мне домой. Мы были уже совсем близко у цели, как вдруг на нас налетели несколько штатских и один мент.

«Документы!» - заорали они на нас, но, не дожидаясь, когда мы хоть что-то сможем вынуть и им в ответ показать, не показывая нам своих документов, схватили нас и поволокли в милицию. Так, ни за что, ни про что.

«Граждане! - тут же заорал я, - КГБ ни за что хватает людей на улице! КПСС - банда! Долой коммунистов!» - «Тише!» - прикрикнул на меня чекист. «Я живу в этом доме! Квартира 327! Скажите жене, что меня схватило КГБ!» - «Перестань орать!» - снова рявкнул на меня чекист. «КПСС - банда! Долой коммунистов! - кричал я и дальше. - КГБ ни за что хватает людей на улицах! Долой КГБ! Долой Брежнева! Долой Андропова!» - «Еще раз крикнешь - посадим на 15 суток!» - пригрозил мне мент. «Я живу в этом доме! Квартира 327. Меня ни за что схватило КГБ! Сообщите жене! Сегодня хватают нас! Завтра будут хватать вас! КПСС - банда! Долой коммунистов!»

Несмотря на угрозы мента и чекиста - я орал так вплоть до того, как нас завели в отделение. А что оставалось делать?! Все равно на много месяцев. Хорошо, что книгу успел на Запад переправить.

«Вот, привели вам», - сказал один из гебистов ментам. «А сами-то вы кто?» - поинтересовался дежурный мент. «Андроповские псы, - ответил я за чекиста, - разве не видно, что ли?»

Чекисты ушли в другую комнату, чего-то там ментам нашептали.

Морда одного из дежурных ментов, к которому остальные менты обращались по имени «Миша», - была мне знакома. Он был в числе тех марксистско-ленинских ублюдков, которые вместе с Пуляевым арестовали меня 15 февраля 1978 года.

Прежде всего, менты стали интересоваться нашими личностями. И не помогло то, что мы вели себя на улице тихо и спокойно и что чекистские выродки напали на нас первыми. Сразу, конечно, стали выяснять, зачем Альбина и Володя приехали в Москву. Их поодиночке уводили в отдельный кабинет и там беседовали. Тем временем в милицию с Эмемкутом пришла Тьян. Кто-то из прохожих, которые слышали мои крики на

 

улице, сообщил ей о нашем аресте. Не зря я орал на всю улицу!

Мент «Мишка» попросил, чтобы Тьян сходила за моим паспортом. Тьян пошла. Через некоторое время она принесла мой паспорт. Помимо нее в милицию пришли еще Всеволод Кувакин, Людмила Агапова, Валерия Новодворская. Их выпроводили в дальний коридор, отгородив от нас двумя дверями, чтобы мы не общались. Альбине угрожали возбуждением уголовного дела за пребывание в Москве без прописки, но часа через три с половиной ее отпустили, так и не возбудив никакого дела, потребовав от нее немедленно покинуть Москву.

С Володи Борисова взяли вторую уже по счету подписку о выезде из Москвы и тоже отпустили, через четыре часа.

«Ну, а меня вы зачем держите, - спросил я у Михаила, - моя жена принесла вам паспорт, вы теперь точно знаете, что я здесь живу?» - «А я вам психиатра вызвал», - ответил Михаил. «Зачем?» - спросил я. «Чтобы отправить вас на лечение в психбольницу». - «На каком основании?» - спросил я далее. «А потому что я вас знаю».

Как обухом по голове! Все как в тумане. Ничего не соображаю. Не знаю почему, мне трудно это объяснить, но почему-то самые первые минуты и часы заключения переносятся особенно тяжело, именно тот самый момент, когда тебя отрывают от дома, от семьи, от дел, когда рвут то, что психиатры называют социальными связями.

Примерно еще через полчаса приехал психиатр. Я не надеялся, что выберусь домой, тем более, что приехал X., которого я хорошо знаю^*. Как только он появился, я тут же заорал: «Тьян! Это X.! Это X.!» - «О, вас тут уже знают», - сказал Х-у Михаил.

X. беседовал со мной в отдельном кабинете. Эта беседа прямо так и просится в мою книгу. Но в связи с тем, что X. меня не госпитализировал, - я не привожу в книге ни самой беседы, ни его имени. Я обещал ему это сделать, если он меня отпустит.

И он отпустил меня. Скажу только читателям, что я выпалил в этой беседе весь свой опыт общения с психиатрами, накопленный мною за эти годы.

Санитары, которые приехали вместе с X. в милицию, сказали, что никогда не слышали более интересной беседы.

 

Выйдя из милиции, мы пошли ко мне домой. Людмила Агапова только не дождалась конца, так как она живет за городом. И дома у меня с опозданием на 5 часов началось заседание Совета Представителей СМОТ.