- 77 -

 

Чаша скорби

Дорого мне было каждый день видеть отца и быть с ним. Только тот, кто в детстве пережил длительную разлуку с отцом, может понять, какое это счастье — видеть отца рядом за обеденным столом, опять и опять вглядываться в знакомое до последней черточки лицо, прислушиваться к его негромкому голосу, когда он разговаривает с мамой, или просто подойти и прижаться щекой к большой отцовской руке. Радостно было видеть маму помолодевшей и оживленной. На долгие годы она сохранила в памяти эти счастливые дни:

В Новосибирске мы сняли у верующих половину небольшой комнаты (вторую половину ее занимали недавно переселившиеся из деревни молодые муж и жена). Комната была перегорожена тонкой фанерной стенкой, но не до самого потолка, окно также было перегорожено, и нам принадлежала только половина окна. В нашей части комнаты помещалась узкая кровать, маленький столик и деревянный сундук, на котором спал сын — вот и вся наша мебель. Иногда я, шутя, спрашивала у Петра Яковлевича: «Брат Винс. Вы — миссионер из Америки! Где же Ваш кабинет с библиотекой для занятий? Где гостиная для приема посетителей и гостей? Где детская комната Вашего сына?»

Петр Яковлевич в такие минуты весело улыбался и отвечал: «Вот здесь, в этой комнате — все необходимое для нашей миссионерской семьи! Посмотри, как у нас хорошо: сухо, тепло и безопасно. У моих друзей-миссионеров в Южной Америке, в джунглях Амазонки, и этого нет: там множество ядовитых змей, дикие звери, круглый год — проливные тропические дожди по несколько раз в день. А над головой — крыша из листьев и веток — вот как живут миссионеры!»

Мы были несказанно рады нашему скромному крову в Новосибирске. После пережитых бурь и волнений, это был дарованный Господом короткий отдых. Петр Яковлевич прикрепил на стене небольшую деревянную полочку для нескольких уцелевших книг, которые сохранила моя мама Мария Абрамовна. Я эти книги привезла Петру Яковлевичу из Благовещенска. Над маленьким столиком свисала с потолка электрическая лампа. Муж соорудил из бумаги что-то наподобие абажура, приспособил к лампе, и в

 

- 78 -

комнате сразу стало так уютно! За окном бушевала сибирская метель, трещал мороз, где-то вдали остались уральские и дальневосточные лагеря, а Петр Яковлевич в свободное от работы время, сидя на кровати и надев очки в металлической оправе, читал Библию и свои книги на английском языке, писал письма, готовил проповеди. Прошло уже 8 лет его миссионерского служения в России.

В Новосибирске в то время верующие собирались на богослужения в небольшом частном доме на окраине города. Многие проповедники были к тому времени арестованы, в том числе и Александр Спиридонович Ананьин, председатель Союза баптистов Сибири. Сам Союз был уже закрыт властями, существовали только отдельные общины в разных городах Сибири. В Новосибирске были ссыльные братья из других мест, среди них — Куксенко Федор Пименович, верный и преданный Богу служитель, ставший руководителем новосибирской церкви баптистов. Семья Куксенко жила недалеко от нас, и мы часто встречались семьями. Федор Пименович был впоследствии арестован, уже после нашего отъезда из Новосибирска, и разделил участь многих мучеников за веру Христову на моей родине.

Отец часто проповедовал на собраниях. Сохранилась одна из его новосибирских тетрадей с краткими конспектами проповедей. Это старая тетрадь небольшого формата с пожелтевшими от времени листками, бумага в клеточку с полувыцветшими строчками, тридцать две страницы исписаны мелким почерком по-русски, хотя иногда встречаются и английские слова, поясняющие библейский текст. Конспекты проповедей кратки, сжаты, как и положено для конспекта, но достаточно ясны в изложении, чтобы понять развитие мысли в каждой конкретной проповеди. На некоторых страницах красным карандашом пометка «Н. Сиб.» и дата богослужения. Вверху каждой страницы — тема проповеди с указанием главы и стиха из Святого Писания.

На первой странице проповедь под заглавием «Утешайте, утешайте!» (Исайя 40: 1: «Утешайте, утешайте народ Мой, говорит Бог ваш»).

1. Кем это сказано?

а) Тем, рука Кого наказала;

б) Тем, сердце Кого полно любви;

2. Кому это сказано?

Всем верным служителям, которые:

а) Испытали безграничность Его любви;

б) Знают ужас отступления — полного или частичного:

в) Сознают ответственность возложенной на них миссии (перед Богом и Его народом);

3. Кого ведено утешать?

а) Ощутивших тяжесть своих грехов;

б) Отступивших, но желающих и жаждущих возвратиться

в) Находящихся в различных скорбях;

4. Как утешать?

а) Любя;

 

- 79 -

б) Соболезнуя: (2 Коринф. 11: 29: «Кто изнемогает, с кем бы я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?») Господь сохранил эту драгоценную для меня тетрадь, где рукою отца записаны мысли о любви Божьей и нашей верности Ему, не потерявшие своего значения и сегодня. Сохранилась также его статья на тему «Восполнение недостатка скорбей Христовых» (Колос. 1: 24), хотя окончание статьи не сохранилось.

 

«Восполнение недостатка скорбей Христовых»

«Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за тело Его, которое есть Церковь» (Кол. 1: 24)

При поверхностном чтении, слова нашего текста вызывают некоторое недоумение и возникает вопрос: неужели жертва Христова недостаточна для нашего спасения? Неужели нужны были страдания апостола для пополнения недостающего?

Рассмотрим поближе эти вопросы. Писание ясно говорит, что жертва Христа вполне достаточна для нашего спасения: «Он все грехи наши вознес на древо» (1 Петра 2: 24). «Совершилось!» (Иоан 19: 30) — произнесенное Господом на кресте является неоспоримым доказательством достаточности скорбей Его для нашего спасения (Евр. 10: 10-14). Апостол говорит, что своими страданиями он восполняет «недостаток скорбей Христовых... за Церковь». Здесь две мысли, которые необходимо усвоить.

Первая мысль, что скорбям Христовым недоставало наглядности; тем скорбям, которые Господь имел, идя твердой, мужественной, уверенной поступью, преодолевая гефсиманские и голгофские страдания, унижение, позор и одиночество. Этот недостаток (в наглядности) апостол и восполнял, переживая описанное в 1 Кор. 4: 9-13; 2 Кор. 4: 8-18; 2 Кор. 6: 3-10. Поэтому-то апостол Павел не чуждался страданий и лишений, сознавая, что так же, как он и прочие апостолы, перенося страдания, черпали силы в бесподобном поведении Господа, так и верующие будут ободряться его узами и лишениями (Филип. 1: 14).

Вторая мысль: Апостол страдал не за проступки, не как вор или убийца. Он страдал «за... Церковь», страдал «с благовестием Христовым». Он все терпел «ради избранных, дабы и они получили спасение» (2 Тим. 1: 9, 12; 2: 8-10). Но мыслимо ли, чтобы один апостол Павел пополнял этот недостаток? Нет! Словами «нам, последним посланникам» (1 Кор. 4: 9; 2 Кор. 6: 1), апостол присовокупляет и других к этому служению восполнения недостатков скорбей Христовых. К этому числу, безусловно, относится первомученик Стефан,

 

 

- 80 -

побитый камнями; апостол Иаков — брат Иоанна, обезглавленный Иродом; апостол Петр, избитый перед синедрионом, апостол Иоанн, сосланный на остров Патмос; Тимофей, отбывавший заключение (Евр. 13: 23).

К этому числу следует отнести жившего во втором столетии епископа Смирнской церкви Поликарпа, а также умершего на костре в XIV столетии Яна Гуса; пробывшего в сырой темнице 12 лет Джона Буньяна; и более пятидесяти миллионов других (по подсчетам некоторых богословов), доказавших свою любовь и преданность Христу, умирая в римских амфитеатрах от рук гладиаторов и от обезумевших от голода хищных зверей; от пыток в застенках и на кострах инквизиции, заклейменных врагами, как изменники и еретики.

       К этому прославленному сонму святых, которых весь мир не был достоин, относятся и наши братья и сестры, страдающие за Христа сегодня. Таких избранников Бог имел в каждом поколении, их Он имеет и в наши дни. Но стоит ли перечислять их имена на бумаге, когда имена их начертаны в Божьей памяти и в памяти верного Его народа?! Ибо были ли когда-либо Его служители таким позорищем (1 Кор. 4: 9), как в наши дни?

Как же должны мы, члены Его тела, относиться к страдающим таким образом за Церковь Его? Мы должны, во-первых, молиться за них. Если апостол Павел — апостол язычников — нуждался в молитве других за себя, испрашивая ее, тем более наши братья и сестры, на плечах которых лежит это тяжелое служение страданий. Молиться, чтобы они постоянно ощущали блаженство, обещанное Господом (Матф. 5: 10-12), чтобы они не унывали, а напротив, своею твердостью и мужеством были примером для всех нас.

Во-вторых, мы обязаны облегчить их страдания, взяв на себя часть их ноши и заботу об их семьях, а порою и о них самих ...» (На этом месте статья обрывается.)

Петр Яковлевич проповедовал в церкви на собраниях, а в свободное от работы время посещал дома верующих вместе с братом Федором Пименовичем Куксенко. Это был трудный период для народа Божьего, многие нуждались в духовном ободрении и наставлении, особенно те, кто из-за страха оставлял собрания.

       Весной 1934 года моя мама Мария Абрамовна приезжала к нам в Сибирь и увезла Георгия к себе в Благовещенск, где он жил у нее до июня 1935 года. Когда мы приехали в Новосибирск. Господь помог Петру Яковлевичу почти сразу найти работу: это давало средства на жизнь, и мы смогли уплатить за комнату на несколько месяцев вперед. Петр Яковлевич устроился работать плотником на строительстве. Он был знаком с подобной работой когда еще жил в Канаде и в Америке, где ему приходилось много работать, чтобы платить за учебу в семинарии. В Канаде он работал плотником на фермах: помогал строить дома и амбары, и этот опыт очень пригодился ему в России.

Место работы Петра Яковлевича было далеко от нашего дома, на работу он ходил пешком. Около года Петр Яковлевич проработал на строительстве:

 

- 81 -

летом было не трудно, а в зимнее время — очень тяжело. Зимы в Сибири суровые: большие снегопады, бураны и очень сильные морозы с ветрами. Пока рабочие возводили первые этажи, ветры были еще не так страшны. Но когда они поднимали третий-четвертый этаж большого дома, то было очень трудно работать на сильном ветру с морозом, на сквозняках, так как проемы окон и дверей на строительстве не были ничем закрыты.

В декабре 1934 года Петр Яковлевич сильно заболел, у него началось двухстороннее воспаление легких. Он пролежал в постели почти полгода. В то время мы жили уже на другой квартире, более удобной: у нас была небольшая комната, маленькая кухонька и отдельный выход во двор. Конечно, когда Петр Яковлевич заболел, наше материальное положение опять стало трудным. Сын все еще был у моей мамы в Благовещенске. Я в Новосибирске долгое время не могла устроиться на работу: хотя паспорт у меня уже был, но справка с места работы была старая, еще с Дальнего Востока, где было указано, что я — «лишенка», жена служителя культа. Служителей церкви власти именовали служителями культа и подвергали их, а также их семьи, многим лишениям в части работы, места проживания и даже приобретения продуктов питания, так как в стране была карточная система. «Лишенцы» были лишены каких-либо гражданских прав и обречены, фактически, на уничтожение. В Бийске я еще могла работать с такой справкой, а в Новосибирске — уже нет. Мне нужны были новые документы, «чистые», без указания, что я «лишенка».

Поэтому, чтобы меня приняли на работу, сначала нужно было пойти учиться на курсы бухгалтеров (хотя до этого я уже работала младшим бухгалтером), чтобы получить «чистые» документы. Я должна была все начинать сначала — с учебы, а потом начать свою официальную трудовую деятельность уже на основании новых документов. Я начала ходить на курсы бухгалтеров, когда Петр Яковлевич был еще здоров и работал, и продолжала учиться, когда он заболел и лежал в постели. Болезнь Петра Яковлевича протекала в тяжелой форме, он буквально таял на глазах. Никакие врачи и никакое лекарство не помогало, а в больницу его не брали из-за судимости. Полгода он был в таком состоянии, всю зиму. Он не мог выходить на улицу и даже не вставал, я все подавала ему в кровать. Все ночи я не спала, сидя у его постели, потому что когда он кашлял, его надо было поднять и посадить, чтобы он мог откашляться. Он так ослабел, что не мог даже самостоятельно сесть. А я, сама страшно измученная, только под утро могла постелить себе на полу возле его кровати и прилечь отдохнуть на пару часов. Утром же каждый день мне нужно было идти на курсы, а Петра Яковлевича приходилось оставлять одного. За время болезни он так исхудал, что я, когда перестилала постель, поднимала его на руки и перекладывала на одеяло на полу, а потом, перестелив постель, снова укладывала на кровать. Сам же он не мог даже подняться с постели, а когда кашлял, то по полчаса не мог остановиться.

Мы очень нуждались материально, иногда нам нечего было есть. В один из таких отчаянных моментов (когда мы были буквально голодные, а я много бессонных ночей провела у его постели) я, не выдержав, сказала Петру Яковлевичу: «Дальше так жить невозможно! Нам нечего есть! Ты так сильно болеешь, и я совсем уже ослабела, у меня нет даже сил ходить на курсы. Я больше так жить не могу, мы зашли в тупик. Разве Господь не видит нашего положения? Почему Он молчит и не отвечает на наши молитвы?!»

 

- 82 -

Петр Яковлевич сильно на меня рассердился за эти слова. Он, не имея сил даже приподняться в постели, высоко поднял свою худую руку и, собрав последние силы, сказал: «Лидия, Бог, Которому мы служим и Который допустил в нашей жизни эти трудности, эту непреодолимую стену, уже приготовил выход. Да будет во всем прославлено Его Святое Имя!» Но я стояла на своем: «Дальше так я уже просто не могу... Почему Бог молчит?!»

Часа через два после этого тяжелого разговора в нашу комнату зашла хозяйка дома и говорит мне: «Там почтальон вас спрашивает». Я вышла за дверь, и почтальон вручил мне денежный перевод из Канады от родителей Петра Яковлевича, и тут же пояснил: «С этим переводом вы должны пойти в Центральный банк и получить сертификаты на эти десять долларов». Затем он мне разъяснил, что в центре города есть специальный магазин, где можно купить продукты и одежду на эти сертификаты. Эти десять долларов фактически спасли нашу жизнь. Но все это было уже потом... А сейчас я, держа в руках извещение на перевод, стояла в коридоре, не решаясь войти в комнату, где лежал мой больной муж.

Петр Яковлевич, видимо, догадался, что что-то необычное произошло, и позвал меня: «Лида, ты здесь? Кто это приходил?» Но мне было так стыдно, так стыдно перед ним за свою слабость! Наконец, я осмелилась войти в комнату и тихо сказала: «Это был почтальон, он принес почтовое извещение на денежный перевод от папы из Канады, на десять долларов». Затем я добавила. «Прости меня, Петя!» Петр Яковлевич ничего не сказал, и только слезы потекли по его страшно худому небритому лицу. А потом мы молились и благодарили Господа за Его чудесную своевременную помощь.

Многие верующие в Новосибирске молились о выздоровлении Петра Яковлевича и по мере сил помогали нам. О его болезни узнали верующие в Благовещенске и тоже молились о нем. И вот теперь — такой подарок! Что мы смогли купить на эти канадские десять долларов? В специальном магазине, где принимались иностранные деньги, молоко стоило три цента за литр, мясо — десять центов за килограмм, мука — тоже всего несколько центов. На эти канадские деньги в течение длительного времени мы могли покупать мясо, молоко и муку, из которой я пекла булочки. Мы могли теперь, на удивление, есть досыта и даже помочь другим нуждающимся. В месяц мы тратили на питание 3 канадских доллара. Конечно, благодаря такому хорошему питанию, здоровье Петра Яковлевича укрепилось.

Я также вспомнила совет моей свекрови Елизаветы Васильевны, матери Петра Яковлевича, как лечить воспаление легких специальным водолечением. Употреблялось мокрое отжатое полотно, потом сухая простыня и несколько одеял, я его укутывала полностью во все это, и около часа он сильно прогревался, потел, а я несколько раз меняла ему белье, заворачивала его в сухую простыню и опять крепко укутывала, только лицо и голова были открыты. Так я делала несколько дней подряд, и ему как-то сразу стало легче. Но особенно ему помогло хорошее питание, и вскоре мой муж поднялся на ноги.

Когда он выздоровел и пошел на работу, то его на старую работу не приняли, вспомнили о его судимости. Петр Яковлевич спросил у начальника стройки: «Почему же так? Ведь я у вас уже работал!» Начальник ответил: «Это была наша ошибка, что мы приняли вас на работу с такими плохими данными». А в других местах с ним даже говорить не хотели, только отказывали.

 

- 83 -

Верующие из Благовещенска писали ободряющие письма моим родителям в Бийск, а затем в Новосибирск. Три из них сохранились, все они были написаны Георгием Ивановичем Шипковым. ставшим после ареста отца пресвитером благовещенской общины ЕХБ. Привожу отрывок из одного письма:

«Город Благовещенск, 7 января 1934 года

Многоуважаемый и горячо любимый в Господе брат Петр Яковлевич, мир Вам!

Письмо Ваше к нам, общине, от 6 декабря 1933 года, мы заслушали в своем членском собрании 1 января с.г. Сим выражаем Вам свою живейшую благодарность за память о нас и за наставление нам. Мы всегда молились и молимся о Вас, чтобы Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа даровал Вам силу терпения нести до конца возложенный на Вас рукою Божественного Провидения крест скорбей на пройденном Христом, апостолами и мучениками пути. Таков путь, пройденный Спасителем и Господом, и намеченный Им для Своих последователей на все века (Иоан. 15: 18-20. Деян. 14: 22. 2 Тим. 3: 12).

«От скорби происходит терпение, от терпения — опытность, от опытности — надежда» (Римл. 5: 3-4). Испытанный скорбями, облеченный терпением, обогащенный опытом и окрыленный надеждою, праведник и свидетель Божий в Ветхом Завете, после целого ряда недоумений относительно пути Господня, говорит, наконец, Господу: «Знаю, Господи, что не в воле человека путь его, что не во власти идущего давать направление стопам своим» (Мер. 10: 23).

В еще более древнее, дозаветное время, было нечто подобное и с другим праведником и страдальцем Господним, который в конце, очень долгой серии «вопросов в воздух» с намеками на мнимую несправедливость Божию, граничивших с открытым ропотом, сказал в конце всего Богу: «Знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено. Кто сей, помрачающий Провидение, ничего не разумея? — Так, я говорил о том, чего не разумел, о делах чудных для меня, которых я не знал... Я слышал о Тебе слухом уха, теперь же мои глаза видят Тебя (в Твоей премудрости и великой благости), поэтому я отрекаюсь (от наговоренного мною) и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Нов. 42: 1-6). «Долготерпите и вы, укрепите сердца ваши, потому что пришествие Господне приближается... В пример злострадания и долготерпения возьмите... пророков, которые говорили именем Господним. Вот, мы ублажаем тех, которые терпели. Вы слышали о терпении Иова и видели конец оного от Господа, ибо Господь весьма милосерд и сострадателен» (Мак. 5: 8-11).

Вы, дорогой и многовозлюбленный брат, пишете: «Хотя материально мы и ощущаем иногда нужду, духом мы бодры и за все благодарим Господа». Мы сердечно радуемся этой духовной бодрости и

 

- 84 -

искренно разделяем Ваше горе по случаю материальной нужды. «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за ВСЕ благодарите» (1 Фес. 5: 16-18) — таков тройной принцип христиан в Вашем положении.

Славь, брат. Христа за радость нашу!

Славь, брат, Христа за скорби чашу!

Сам Царь небесный к нам грядет

И нам блаженство Он несет.

Ведь вечность уж совсем близка! Неизменно любящие Вас во Христе Иисусе. Ваши по вере, надежде и любви братья и сестры — члены благовещенской общины баптистов. «Приветствую вас в Господе и я... написавший сие послание» (Римл. 16: 22).

За общину и по ее поручению. Г. Шипков»