- 14 -

ДЕТИ ГУЛАГА

 

Свою молодость мне пришлось провести на Воркуте в каторжных лагерях. Попала я туда в 1944 г. в двадцатилетнем возрасте. Срок дали большой - 15 лет каторжных работ и 5 лет поражения в гражданских правах. В 1953 г. меня досрочно освободили, а затем реабилитировали за отсутствием состава преступления. Я поступила в институт (заочно, конечно), вышла замуж, родила дочь, переехала в Москву. Казалось бы, ну и живи настоящим, зачем думать о страшном прошлом? Но нет, прошлое не забывается... Так и живешь в двух временных пространствах. Одно – московское, настоящее, другое - воркутинское, прошлое.

Особенно часто вспоминаются дети, те, которые родились за колючей проволокой. Появившись на свет, взглянули они на мир Божий, а этот мир был окружен заборами и вышками. В таком усеченном мире прошли первые годы их жизни. Мрачные бараки, измученные, угрюмые люди, конвой с собаками, встревоженное лицо мамы, с которой нельзя было находиться все время вместе... Дети не знали, что такое цветок, пение птиц, небо без вышек. Но другой жизни у них не было и им казалось, что так живут все, что иначе и быть не может! Трудно об этом писать, но писать надо. Уходят очевидцы и «река времен в своем теченье смывает все дела людей».

Не только воспоминания сохранились в моем сердце. Пронесла я сквозь годы и некоторые документы: фотографии детей, мои письма о детях, которые я посылала своей мамочке, несколько писем детей из детдома, письмо их детдомовской воспитательницы ко мне и т.д. Таким образом, имеется и некоторый архив.

Часто меня спрашивают, о каком архиве лагерных документов может быть речь? Этапы, шмоны - ничего нельзя было сохранить! Да, это так. Я ничего не сохранила бы, если бы все эти бумаги пыталась хранить в зоне. Но нас, каторжан, строго регламентированных в переписке, окружали ссыльные, вольные (в прошлом чаще всего - политзаключенные) и декабристки, которые помогали нам поддерживать связь с родными. Я все дорогие мне документы не хранила у себя в бараке, а пересылала моей маме, которая свято все сохранила. Когда я освободилась, она вручила мне большой архив. Помимо моих писем к родным, здесь были и фото детей, и стихи, и письма ко мне моих друзей из других зон, и многое другое.