Темные люди

 

После защиты диплома в июне 1937 года я обосновался на Среднеуральской ГРЭС в должности младшего дежурного щита управления с окладом 70 рублей в месяц и начал трудиться в вахте дежурного инженера Рождественского, рослого, спортивного вида брюнета лет тридцати, с довольно приятной наружностью и четкой речью, техника по образованию. Занимая инженерную должность, он особенно не важничал, на задаваемые производственные вопросы старался обстоятельно ответить, а по возможности и показать. Имел двоих детей. Жена работала в плановом отделе.

Вахта Рождественского сменяла команду инженера Сокулинского, такого же высокого, но блондина с продолговатым интеллигентным лицом и несколько вычурными манерами. Жена его трудилась в лаборатории химцеха. Детей у них не было.

Во время дежурства больше всего беспокойства персоналу щита доставлял топливный цех, где начальствовал Барбашин, костлявый, желчный субъект лет 46, практик, член ВКП(б) Много забот доставлял и Башкиров, заместитель начальника по эксплуатации в котельном цехе. Отличительная его особенность при решении производственных вопросов — получение соответствующей бумажки с подписью и датой. Образование — техникум, член партии, женат, двое детей.

Значительно реже шли запросы из турбинного цеха от заместителя начальника Атрошенко, сухопарого, среднего роста блондина 32 лет, общительного и располагающего к себе. Образование — высшее, член ВКП(б). Жена — бухгалтер, двое ребятишек.

 

Очень редко появлялся на главном щите старший инженер технического отдела Шамов, среднего роста шатен с интеллигентным лицом, 23 лет, беспартийный. Знали его больше из-за жены — толстой вульгарной бабы старше его, с манерами базарной торговки. Шамов на людях нигде не появлялся без ее сопровождения, и эта пара невольно вызывала недоумение своим несоответствием. Но, как говорится, дела альковные неисповедимы...

Совсем не появлялся на щите профсоюзный вожак Иванов, плотный шатен 31 года, член партии, болтливый, как всякий общественный деятель.

Фамилии перечисленных семи личностей приведены в связи с появившимися в то время туманными слухами о причастности их к тайной банде осведомителей НКВД, наводнивших уже всю страну и творивших гнусные дела.

Впервые с деятельностью этих подонков столкнулся, когда в конце 1937 года, работая уже дежурным инженером, получил сообщение по телефону от мастера турбинного цеха Мочалкина о ненормальном явлении на первом блоке. Прибежав в цех и поднявшись на корпус ступени высокого давления, сразу ощутил специфический запах, идущий из вестовой трубки лабиринтового уплотнения. Сомнения не могло быть — с паром в турбину поступали пары мазута. Бегом возвратившись на щит, тут же сообщил старшему дежурному котельной и велел немедленно организовать отбор проб пара от каждого котла. Передал Мочалкину команду о снижении нагрузки по 10 мВт от каждого турбогенератора. Дал указание телефонистке ЦТС о включении аварийных сигналов на вызовы, после чего доложил о случившемся на центральный диспетчерский пункт Уралэнерго.

Вскоре по аварийному вызову на станцию прибыли директор, главный инженер, заместитель директора по кадрам, являющийся уполномоченным НКВД, и руководство цехов. К этому времени было установлено наличие мазута во всех семи действующих котлах, и главный инженер дал команду на понижение нагрузки еще по 10 мВт на агрегат.

Оперативно приехали энкаведисты из районного и областного управления, и следственная карусель закрутилась. Вскоре было обнаружено, что рядом с трубопроводом очищенной воды проложен мазутопровод, а между ними неизвестно когда, кем и для чего установлена перемычка с задвижкой.

 

В этот злополучный день в смене инженера Сокулинского произошло нарушение плотности закрытия задвижки, и в водный тракт котлов просочилось около десяти тонн мазута. Когда со всех причастных к работе котельного цеха были взяты письменные объяснения, а специально созданной комиссией составлен протокол об аварии с указанием существа дела и виновников, тут же арестовали начальника котельного цеха Магида и его помощников Житинкина, Зобова и Манохина.

Докладные Башкирова, Сокулинского выглядели настолько тенденциозными, что вывод напрашивался однозначный — это вредительство. Позднее, когда стало известно о «признании» четверкой своих «преступлений» и их расстреле, стало ясно, кто есть кто. Характерно, что в атмосфере страха за свои жизни никто из начальства не заступился за обвиняемых.

В 1938 году я работал начальником технического отдела. Там в это время трудился конструктором Лагутин, приехавший после окончания института по распределению вместе с женой, только что родившей сына. Ему выделили комнату, кое-что из мебели; в общем, мужик был доволен, работал хорошо, с сотрудниками ладил. Проработал конструктор в отделе около года, когда однажды утром узнаю, что Лагутин арестован У директора получаю информацию — взят органами за контрреволюционную агитацию. При обыске у него была найдена, в частности, книга Бухарина.

Вскоре по запросу написал характеристику на Лагутина, но ее вернули как не отражающую истинное лицо арестованного. Кто писал «отражающую», — не знаю. Позднее одна работница отдела сообщила мне по секрету, что видела, как накануне ареста эту книгу Лагутину передал Шамов.

Особенно откровенно раскрылся профсоюзник Иванов. На одном из собраний, где ставился вопрос о необходимости активно включаться в процесс быстрого и полного разгрома врагов народа, он заявил, что берет на себя обязательство разоблачить пять врагов. Яснее не представишься.

Более осмотрительно действовал Атрошенко, «курировавший» руководящий персонал ГРЭС, в том числе директора Быкова и парторга ЦК ВКП(б) Вахмянина. О последнем Атрошенко дознался, что один из его ближайших родственников репрессирован по 58-й статье, и, конечно, карьера парторга была предрешена Но самыми

 

«продуктивными» в семерке оказались Рождественский и Барбашин, на иудиной совести которых главный бухгалтер Оболенский, начальник релейной службы Бабкин, мастер турбинного цеха Кулешов, мастер электроцеха Калиновский, мастер котельного цеха Щуплецов и многие другие.

Барбашин придерживался такой методы. Выступая на собраниях, он подвергал резкой критике случавшиеся на станции неполадки в работе, а затем оформлял их в форме доносов в органы, где фигурировали уже конкретные фамилии.

Естественно, возникали вопросы о причинах, толкнувших этих типов на столь подлые дела. Для троих мотивом послужил, конечно, страх за свою шкуру. У Рождественского, например, отец был священнослужителем, а мать связана дальними узами с каким-то грузинским княжеским семейством. По тем временам такая родословная считалась настолько греховной, что молодой Рождественский усиленно замаливал ее, принося на заклание в НКВД одну жертву за другой.

У Барбашина оказался арестованным по 58-й статье родной брат, и он из кожи лез, доказывая опричнине свою преданность, В подобной ситуации оказался и Сокулинский, вынужденный по существующим у нас порядкам при поступлении в институт умолчать о своем родителе, бывшем царском офицере. Однако на третьем курсе был «разоблачен» и после соответствующей «беседы» в органах поступился своей совестью, став активным осведомителем.

Уже в хрущевский период главный инженер Свердловэнерго рассказывал, как к нему в кабинет однажды зашел представительный мужчина и поинтересовался Сокулинским. Оказывается, по доносу «этого подлеца из подлецов», по выражению посетителя, его на десять лет загнали в концлагерь на Колыму, где ему чудом удалось выжить.

Что касается истинных причин, побудивших остальную четверку заниматься доносительством, они стали ясными только в отношении Башкирова, перешедшего в конце 1942 года на работу в органы. В служебной карьере Атрошенко особого продвижения не просматривалось. Не дослужившись выше начальника техотдела, он после окончания войны уволился с СУГРЭС, Шамов до пенсии так и проработал инженером по ремонту.

К началу 1990 года в живых остались два стукача-

 

пенсионера — Атрошенко и Шамов. Рождественский подох от инфаркта где-то в Грузии, Барбашин — от рака легких. Сокулинский отдал душу черту при загадочных обстоятельствах. Иванов, выполнивший-таки обязательство по раскрытию пяти «врагов народа», протянул ноги от инсульта. От чего сковырнулся Башкиров, неизвестно. Однако сколько еще подобного дерьма продолжает безмятежно плавать вокруг.

Конечно, сейчас подобные выродки ведут себя иначе, но имеются и рецидивы. В подтверждение далее приводится копия доноса «сигнализатора», который получен Управлением тепловых сетей г. Свердловска в 1967 году.

«Администрации СУГРЭС.

Преднамеренные, злоумышленные, вредительские гидравлические удары в системе водопровода и теплофикационной системе отопления города Свердловска. Сила гидравлического удара настолько сильна, что разрывает стыки водопроводных труб и вырывает пробки из батарей центральной теплофикационной системы отопления, хотя системы водопровода и отопления спрессовываются на 8 атмосфер давления.

Вредители это знают и поэтому преднамеренно создают гидравлические удары, разрушая водопровод и теплофикацию. Мне пришлось видеть это на строительстве Магнитостроя в 1930-1932 годы, где я работал по добровольной мобилизации; пришлось видеть это и здесь в годы Великой Отечественной войны, когда из разорванных водопроводных стыков на углу улиц Московской и Радищева вода широкой рекой лилась вниз по улице Радищева.

Пришлось испытать это и на самом себе здесь, в Свердловске, в Юго-Западном районе, по улице Белореченской, 9, корпус 4, квартира 7, когда в начале июня месяца этого года в Свердловске выпал снег и СУГРЭС дала горячую воду для обогрева квартир. Гидравлический удар настолько был сильный, что он вырвал металлическую пробку из батареи, и горячая вода под давлением свыше 8 атмосфер хлынула в квартиру, затопив ее и нижележащую квартиру, внеся разрушение и порчу имущества и помещения.

Этот гидравлический удар порвал и стыки на линии, в результате чего больше месяца нет горячей воды. Чтобы не иметь свидетелей, вредители производят эти гидравлические удары ночью. Так, у меня в квартире вышибло пробку в 3 часа, причем пробку вышибло с

 

таким выстрелом, словно это был выстрел из пушки. Комнату заполнило горячим паром и пылью от штукатурки. Семья восприняла это как нападение на нас со стороны США и взрыв атомной водородной бомбы. Интересно знать: не одни ли и те же лица причастны к этому вредительству?

Когда во время Великой Отечественной войны водопроводная вода из разорванных стыков хлынула рекой по улице Радищева, то об этом узнали соответствующие органы, и после этого я уже не видел, чтобы вода лилась из разорванных водопроводных стыков.

22 июля 1967 года. Гор. Свердловск-86, ул. Белореченская, 9, корп. 4, кв. 7. Инженер Егоров Иван Никитич.

28 июля 1967 года. Горячей воды до сих пор нет. Инженер Иван Егоров".

Попади такое заявление органам в 1937 году, оно, без сомнения, собрало бы обильную жатву: цепная реакция по разоблачению "вредителей и диверсантов" обычно заканчивалась, когда сажать становилось уже некого.

Вот так, по колена в крови "народ победоносно двигался к коммунизму".

1942-1990 гг.