"Капитан, капитан, улыбнитесь"

Ах, милый читатель, есть ли на свете что-нибудь более замечательное, чем дети, сидящие в зрительном зале, детские лица, ожидающие выступление артиста? Для меня — нет.

Семь лет я была лишена этого счастья и вот выхожу на сцену, здороваюсь с ребятами, они отвечают мне дружно, как будто и не прерывался наш любимый разговор о театре и музыке, как будто это — мое привычное в Москве, а не первое в Алма-Ате...

И здесь ребята меня мгновенно ощутили «своей»: затихают, когда говорю я, отвечают, когда я их спрашиваю, смеются — все смеются, когда шучу.

В зале полно детей, есть и взрослые: секретари республиканского ЦК комсомола, руководители народного образования и искусства.

За кулисами уже собрались все объявленные в афише артисты.

Скверно только, что Николая Константиновича вызывают на важное выступление по радио, и он просит его выпустить первым. Конечно, лучше бы Черкасовым завершалась наша программа, но раз надо — выпущу его первым. Пришел он на концерт за час до начала и волнуется даже больше меня. А может быть, за меня? Сейчас, когда я говорю с детьми, уже начала концерт, он стоит в кулисе и, верно, больше всех понимает, что я сейчас чувствую. Надо кончать вступление и объявлять Черкасова, а то опоздает на радио.

— Дорогие ребята! Сегодня на первом детском концерте в Казахстане выступит ваш большой друг Николай Константинович Черкасов. Когда он был совсем юным, он играл в Ленинградском театре юного зрителя, очень любит ребят.

Все хлопают. Николай Константинович выходит к рампе и поднимает руку, наверное, сам хочет объявить, что будет исполнять, хотя мы условились, что объявлю я. Передумал?

— Дорогие ребята, — говорит Николай Константинович, и голос его дрожит, — дорогие ребята, я сегодня вместе с вами переживаю огромную радость. Наталия Сац снова вышла на сцену. (Неужели... разревусь?) Вот я приехал в ваш город и удивился — у вас нет детского театра. Я пошел к руководству и сказал: это неправильно, детям обязательно нужен свой театр. А сейчас, дети, к вам приехала Наталия Сац, и я верю, у вас будет театр, дети. (Ну что он делает, этого же нельзя говорить на концерте, который я сама организовала!)

Включаюсь в его речь твердо, может быть, даже сурово:

— Конечно, мы все вместе постараемся организовать театр для детей в Алма-Ате. А сейчас начнем первый детский концерт: Николай Константинович забыл, что через полчаса он уже должен выступать по радио и у него нет больше времени. А сейчас... — почти кричу, как присяжный конферансье перед "козырным" номером, — песенки из кинофильма "Дети капитана Гранта", слова Лебедева-Кумача, музыка Дунаевского, исполняет сам Паганель — Николай Константинович Черкасов. (Ой, какой он нервный! Аж белый весь стал! Вот она — подлинная душа артиста — все за всех переживает.)

Пианист лихо играет вступительные такты, Николай Константинович начинает:

Жил отважный капитан,

Он объездил много стран

И не раз он бороздил океан...

Черкасов вдруг останавливается, берется правой рукой за голову, смотрит в кулису по-детски растерянно:

— Я... забыл. Простите... забыл. Можно сначала? Снова вступительные такты и снова после «бороздил океан» остановка, растерянность, пауза.

"Неужели завалится мой концерт? — мелькает внутри. И как рукой сняло эмоции воспоминаний, всякие вообще. — Я на своем посту, должна вывозить". Выскакиваю вперед, говорю весело:

— Вы прекрасно понимаете, ребята, что Николай Кон-

стантинович ничего не забыл, а просто хочет проверить, знаете ли вы эту веселую песню наизусть и хорошие ли вы товарищи, поможете ли, если нужно, другу в беде. Так вот, если Николай Константинович опять запнется, — подпоем ему все вместе, хорошо? Я остаюсь тут за дирижера (Черкасов смотрит на меня как на волшебницу, и начинается вокальный диалог со зрительным залом). Черкасов.

Жил отважный капитан

Он объездил много стран

И не раз он бороздил океан (снова заскок).

Дети (громко, ликующе).

Раз пятнадцать он тонул...

Черкасов (с восторгом).

Погибал среди акул,

Но...

(это очаровательное черкасовское "но"— маслом по сердцу, а жест длинных пальцев так ироничен и выразителен).

Ни разу даже глазом не моргнул...

Дети.

И в беде...

Черкасов (показывая рукой — «правильно»).

И в бою    

Напевал он всюду песенку свою...

Черкасов и все зрители (лихо, хором, а я дирижирую).

Ка-пи-тан, ка-пи-тан,

Улыбнитесь,

Ведь улыбка — это флаг корабля,

Ка-пи-тан, ка-пи-тан,

Подтянитесь!

Только смелым покоряются моря.

Весело начался наш концерт... Дети дружно зааплодировали, я ушла в кулису, Черкасов несколько раз выходил кланяться, посматривал на меня благодарными глазами, про-

шептал: "Поразительно", — положил левую руку мне на плечо, но, вдруг заметив, как далеко ушла стрелка его ручных часов, огромными шагами бросился к двери.