РЕЛИГИОЗНОСТЬ МАЛЕНЬКОГО СЕРЕЖИ И ЕЕ ИСТОКИ
Воспитательницы осиротевших детей Варвара Николаевна и Вера Ивановна были истинно православными людьми; они передали детям христианские взгляды и правила. В воскресные и праздничные дни ходили в церковь; православные праздники, особенно Рождество, встречали торжественно и весело. В детской перед иконами Христа и Божией Матери дети молились утром и вечером; потом этими иконами благословили Сергея Алексеевича на брак с Таней Кандибой. Чудом сохранились иконы до сего времени, и так же, как прежде, кротко и ласково смотрят они с моего иконостаса. Маленький Сережа отличался от брата и сестры особой любовью к церковным службам. Он не только часто ходил в деревенский храм, но даже, гуляя по парку, читал вслух псалмы и молитвы и не раз говорил своим друзьям, что хотел бы стать священником.
Иереем в селе Николаевка в эти годы служил отец Димитрий Воскресенский, бессребреник и очень добрый человек, обладавший прекрасным слухом и голосом. Ольга Алексеевна впоследствии так вспоминала об отце Димитрии:
«Музыкальность его делала службы в церкви просто наслаждением. Он обращал большое внимание на хор, и во время богослужения возгласы священника и отголоски хора без единой музыкальной фальши производили очень глубокое впечатление. Отец Димитрий любил детей. Помню, под Вербное воскресенье он устраивал крестный ход исключительно из детей с ветками вербы в руках. Мы с братом Сережей непременно участвовали в этих крестных ходах... Я думаю, и на дальнейшую жизнь моего брата Сережи имело влияние проникновенное богослужение и светлая личность отца Димитрия. Уже в двадцатых годах кто-то передал Сереже привет от епископа Дамиана, которым впоследствии стал отец Димитрий. Это было незадолго до трагической гибели епископа»3.
Не случайно у маленького еще мальчика, а потом подростка и юноши всегда основную суть составляла глубокая вера в Господа, стремление постигнуть глубины христианства. В семейной хронике особенно выделяется христианской праведностью бабушка Сергея Алексеевича Ольга Павловна, урожденная Линнеман. Ее брак с князем Николаем Кавкасидзе благословил великий старец Макарий Оптинский. Всю свою жизнь отдала она на служение ближним и дальним. Молитва церковная, лечение больных, посещение русских святынь, выстаивание долгих уставных богослужений - вот ее жизнь. Бабка Ольги Павловны, Анна Ларионовна Черепова, постриглась в монахини, а потом приняла схиму. Богатая вдова, владелица обширных имений в Заволжье, она постриглась в Рождественском женском монастыре в Нижнем Новгороде. После принятия схимы ушла она из монастыря в глухой лес и там подвизалась до своей одинокой кончины; останки ее нашли и погребли дровосеки. Ревностные христиане были и в роду Кавкасидзе: князь Мельхиседек, как уже говорилось, каждую субботу сам служил по-грузински всенощную в часовне у своего дома (по грузинским обычаям это было допустимо для князя мирянина), а сын его Ефрем после недолгой семейной жизни оставил любимую жену и маленького сына и принял подвиг странничества.
С 1902 года семья на зиму стала приезжать из Николаевки в Москву: детям нужно было учиться в гимназии. Варвара Николаевна сначала снимала, а потом купила квартиру из шести комнат у Халютиных в Большом Афанасьевском переулке, дом 17 (район Арбата). Двери этой небогатой квартиры на первом этаже небольшого дома были всегда открыты для молодежи: там устраивались вечера, на которых ставили
3 Архиепископ Курский Дамиан (Воскресенский, 1873 - 1937) был арестован (второй раз) в 1932 году. Отбывал заключение в Соловецком лагере. Расстрелян 3 ноября 1937 года.
спектакли, декламировали. В доме Кавкасидзе было хорошо и таким почтенным друзьям его, как академик А. Н. Северцов, доктор медицины П. С. Усов, музыкант Д. С. Шор, и одновременно друзьям молодых Сидоровых, гимназистам и гимназисткам. Много прочных, на всю жизнь, товарищеских уз завязалось в эти годы и у Сережи Сидорова. Тогда появился у него большой друг Николай Чернышев, тогда же сблизился он с Сергеем Николаевичем Дурылиным, другом его старшего брата Алексея.
Москва первого десятилетия XX века... Какие смелые, неожиданные направления в литературе, в театральной жизни, в живописи, серебряный век русского искусства... Можно представить себе, как захватывала московская жизнь впечатлительного мальчика, и в то же время постоянно жило и развивалось в нем стремление к постижению иной жизни. Из записок отца Сергия: «Духовная жизнь Москвы с детства была близкой мне. С семи лет, то есть со времени моего приезда в Москву, я не пропускал ни одной торжественной церковной службы. Звоны Кремля, мгла ранней обедни, золотые ленты крестных ходов всегда привлекали -меня, и я любил теряться в толпе, ожидающей приезда Иверской, и простаивать долгие ночные моления у Пантелеймона в часовне. В часы богослужения я видел многих замечательных иерархов, прославленных в наши дни святой жизнью. Я видел служение митрополита Владимира, Макария, епископа Арсения Серпуховского, митрополита Кирилла, протоиерея Валентина Амфитеатрова, митрополита Иринея, старца Аристоклия и других замечательных подвижников».
Сохранилось семейное предание, которое я привожу здесь в изложении духовной дочери отца Сергия[1], очевидно с его слов, но рассказ об этом мне приходилось слышать и от тети, Ольги Алексеевны Лядинской.
«Еще будучи маленьким мальчиком, отец Сергий любил ходить в церковь, а если его не брали с собою взрослые, убегал туда тайком. Так он сделал и в одну из суббот: убежал вечером в Кремль ко всенощной.
[1] Воспоминания об отце Сергии его духовной дочери, под названием «Невыдуманные рассказы», были переданы мне Екатериной Павловой, женой друга отца искусствоведа В. Павлова. Они невелики по объему (одиннадцать машинописных страниц). Все самое существенное из них приводится далее в этой книге. К сожалению, мне осталось неизвестным имя их автора. Из самих воспоминаний явствует, что это была девушка, дочь одной из знакомых отца Сергия, у которой он иногда останавливался, приезжая в Москву из Мурома. (Примеч. В. С. Бобринской.)
Автором этих воспоминаний оказалась недавно почившая Лидия Сергеевна Запарина, писавшая под псевдонимом Л. Шостэ. Ей принадлежит большой сборник рассказов о разных замечательных случаях в жизни верующих людей: Л. С. Запарим. Непридуманные рассказы. М., 1995.
Служил отец Валентин Амфитеатров[1]. Во время „Хвалите", проходя с каждением по храму, он увидел одиноко стоящего кудрявого мальчика. Остановился возле него. „Как тебя зовут?" - „Сережа". - „С кем ты пришел?" - „Я один". Отец Валентин полез в карман, вынул пряник и подал мальчику. Через несколько минут к нему подошел церковный сторож и сказал: „Пойдем, Сереженька, домой. Батюшка велел тебя отвести, а то родители беспокоятся". И действительно, дома все сбились с ног в поисках Сережи».
На лето семейство уезжало в Николаевку, и опять наступали безоблачные дни: купанье, игры в кегли и крокет. С годами появилось и ружье: мальчики охотились на болотах недалеко от Николаевки на чибисов, уток. Впрочем, для маленького Сережи жизнь никогда не была вполне безоблачной. С семи лет у него систематически возникали сильные боли в ногах; мальчик, обычно веселый и ласковый, становился раздражительным, уходил от всех в сад или забивался в уголок комнаты. С годами болезнь то утихала, то возобновлялась, и Сережа смог поступить только в четвертый класс гимназии. Часто экзамены приходилось ему сдавать экстерном с помощью своего репетитора и друга Алексея Илларионовича Березовского. Сережа окончил гимназию Попова, которая давала аттестат зрелости. Болезнь долгие годы оставалась загадочной. Когда Сереже минуло восемнадцать лет, врачи наконец установили, что у него воспаление нервных корешков позвоночника. Этот недуг заставлял его так ужасно страдать и в детстве, и в юности... Было у Сережи, очевидно, и другое серьезное заболевание позвоночника: когда делали ему пункцию спинного мозга, то спинномозговая жидкость в нем оказывалась под очень сильным давлением; из-за этой болезни Сережа был освобожден от воинской повинности. Судя по анализам, мне известным, у отца, по всей вероятности, было заболевание костного мозга, которое в то время лечить не умели.
В 1913 году, в сентябре, Варвара Николаевна с трудом собрала деньги, чтобы отправить Сережу в санаторий «Подсолнечное», это полтора часа езды по железной дороге от Москвы. Там она навещала его. Из письма Варвары Николаевны: «Здесь очень хорошо: великолепный парк и лес, великолепное помещение: две гостиных, библиотека, бильярдная, мастерская. Кормят роскошно... Завтра будет здесь профессор Коротков и скажет, как лечить Сережу. Как смотрит Сережа на здешнюю публику: подальше в лес от них уходит, а за обедом лишается аппетита, если с ним заговорят...»
[1] Отец Валентин был настоятелем Архангельского собора. В 1902 году он потерял зрение и больше не мог служить. Описанный случай мог иметь место в начале 1902 года, когда Сереже Сидорову было семь лет.
Из другого письма Варвары Николаевны (28 января 1914 года):
«Дня за два до 25 января начали опять болеть ноги у Сережи и очень быстро стала усиливаться боль. 25-го он почти не мог танцевать, ночи опять не спит, настроение ужасное. Сегодня идет к Короткову, и, очевидно, на днях опять будут делать ему прокол... Почему сразу возвратились боли, отчего опять такое давление жидкости - все это неизвестно... Прямо несчастный мальчишка! Сделали ему уже два раза анализ крови, нашли ненормально большое количество эозинофилов и базофилов (виды лейкоцитов. - В. Б.), но что это означает, они и сами не знают...»
Революция 1905 года не обошла стороной Николаевку. Случались и там поджоги: горела рига и скотный двор. Но пожары были небольшие по сравнению с теми, что полыхали в соседних имениях. Крестьяне Николаевки хорошо относились к владельцам усадьбы: Оля Сидорова работала учительницей в сельской школе, а у Сережи среди деревенской молодежи были настоящие друзья. В 1917 году крестьянин Кузьма Васильченко признался Сереже, что ригу и скотный двор поджег он, поджигал против воли - по приказанию пришлых мятежников.
Материальное положение Варвары Николаевны перед первой мировой войной настолько ухудшилось, что зимой 1915 года она и Вера Ивановна на зиму остались в Николаевке и не поехали в Москву. Почему расстроилось хозяйство Николаевки, которое до 1910-1911 годов давало хоть небольшой, но постоянный доход? Основным источником дохода были поставки сахарной свеклы на завод в селе Бурынь. Свеклосахарный же завод в 1910 году резко понизил цену на сахарную свеклу, что для маленького имения, каким была Николаевка, не имеющего другой продукции на продажу, оказалось роковым. Варвара Николаевна была вынуждена брать взаймы деньги под большие проценты и до революции уже не выбралась из долгов.