ПРИМЕЧАНИЕ — ПОСЛЕСЛОВИЕ ЛЕОНИДА ПЛЮЩА

Прошло три года на воле, на Западе. Эмиграция (и эмигрантщина), правозащитная борьба, партии и правительства разных стран, сотни новых друзей и врагов, сотни книг, дел, историй. Западный карнавал и балаган политики.

Я уже давно не «ленинец» и давно — «антисоветчик» в прямом смысле слова. Многое передумано, много нового во взглядах. Больше стало пессимизма.

Перечитывая «Карнавал», вижу спешку, в которой писал, установку на французского читателя, которому многие простые вещи советские надо объяснять, установку настолько сильную, что она сказалась даже на корявости языка.

Сама эта книга стала для меня точкой отсчета в дальнейшем развитии мировосприятия и мироощущения. Имеет ли смысл переделывать то, старое, в соответсвии с нынешним восприятием? Разоблачать большевизм, меньшевизм, ленинизм как таковые, спорить со славянофилами, отказываться от части характеристик, выбрасывать те или иные факты?

Имеет ли смысл копаться дальше в самоэволюции? Вряд ли. Когда мне покажется, что я уже достаточно знаю и чувствую Запад, тогда, возможно, будет какой-то смысл писать о западном карнавале — глазами человека «оттуда», глазами жителя уже западного, но быв-ше-советского, «всё еще марксиста», если вообще какой-либо «изм» имеет самостоятельное значение.

Я лишь чуть-чуть подправил язык, выбросил общеизвестное для читающего по-русски читателя и восстановил «непонятное» иностранцам.

Л. Плющ

Париж, март 1979