Глава 2

РОДНЫЕ МОЕГО ОТЦА

О прадеде моего отца Артемии Ивановиче Раевском и деде Иване Артемьевиче уже писалось, об отце и матери вот что подробнее.

Старший сын Ивана Артемьевича и Екатерины Ивановны - Иван, или, как его звали все домашние, Жажа, родился 26 октября 1835 г. Маленький Жажа с раннего детства удивлял всех своими умственными способностями. Воспитанием его и обучением занималась до поры до времени сама Екатерина Ивановна. Мальчик в возрасте семи лет свободно говорил по-французски и по-немецки, отлично читал и писал по-русски и знал все четыре действия арифметики.

Окончив гимназию, Иван Иванович поступил в Московский университет на физико-математический факультет, который успешно окончил кандидатом по «чистой математике». Близко к этому времени произошло знакомство Ивана Ивановича с Л.Н.Толстым, перешедшее затем в искреннюю дружбу.

Иван Иванович после окончания университета вскоре женился на Елене Павловне Евреиновой — дочери Павла Александровича Евреинова и его жены Софьи Александровны, рожденной княжны Оболенской. Мать Павла Алек-

сандровича, Александра Алексеевна, рожденная Столыпина, была сестрой Елизаветы Алексеевны Арсеньевой — бабушки М.ЮЛермонтова. Поэт приходился Елене Павловне Раевской троюродным братом.

После женитьбы Иван Иванович непродолжительное время служил по ведомству народного просвещения, но чиновничья карьера его не прельщала. По словам А.М.Новикова, гувернера сыновей Ивана Ивановича, последний видел свой долг в культурном влиянии на крестьян, общественной (земской) деятельности и непосредственных занятиях собственным хозяйством. Поэтому в начале шестидесятых годов молодые супруги переезжают в свое родное село Никитское, где Иван Иванович со свойственной ему энергией погрузился в широкую общественную деятельность и в упорядочение собственного хозяйства, пришедшего в значительное запустение в связи с недомоганием в последнее время его отца, потерявшего силы и здоровье.

Занимаясь собственным и отцовским хозяйством, Иван Иванович интересуется новыми агротехническими приемами, выписывает из-за границы машины и удобрения, в частности гуано из Чили. Мой дядя рассказывал, что как-то один из крестьян, увидевший подводы, везущие с железнодорожной станции чилийское удобрение, спросил у мужиков: «Чево это, братцы, везете в ящиках?» — «Да вот барин наш молодой из-за моря теперь говно покупает, видать, своего хватать не стало».

Потом мой дед решил сеять мяту для получения мятного масла, что представляло большую коммерческую выгоду. Разводить мяту продолжал и мой отец.

Интересы Ивана Ивановича были широкими и во многом перекликались с интересами поселившегося в Ясной Поляне и тоже увлекшегося хозяйством Л.Н.Толстого. Они в это время нередко встречаются и переписываются. Однако не все, что предпринимает мой дед, одобряется Тол-

стым. Он в комедии «Плоды просвещения» устами Вово советует мужикам «сеять пшеницу рядами» и «непременно мяту», говоря, что это он в «книгах читал». Мужики, спокойно слушая глупейшего молодого барина, отвечают ему: «Это точно, вам по книгам виднее». Иван Иванович тем не менее продолжает свое дело и доводит хозяйство до совершенства.

В начале семидесятых годов в молодой семье Раевских рождаются три сына: Иван в 1870 г., Петр (мой отец) и 1872-м и Григорий в 1874 г. Иван Иванович в это время решает построить новый дом в деревне Бегичевке (народное название Большак) — наискосок от Никитского, на правом берегу Дона, где у него во владении было сто с лишним десятин земли.

По окончании строительства дома семья Ивана Ивановича переезжает в Бегичевку. В никитском доме остается жить его младший брат Дмитрий Иванович, но общее имущество семьи Ивана Артемьевича пока остается неделимым.

В годы переселения моего деда в деревню его отношения с Толстым несколько ослабли. Сам Лев Николаевич пишет: «Мне думалось, что он очерствел, сделался сухим дельцом, семьянином, что все мое увлечение им не имело основания. Когда мы встречались, он говорил мне о школах, о народе, о своей общественной деятельности — мне казалось, что он говорит это по старой памяти, но что это уже не интересует его» (Л.Н.Толстой. ПСС. Т. 29. С. 262). Однако события, связанные с неурожаем 1891 г., и возникший при этом во всех центральных губерниях России голод убедили Толстого, что он ошибался в своих предположениях. Оказалось, что Иван Иванович стал центральной фигурой среди помощников Толстого во время его участия в борьбе с голодом.

Иван Иванович умер 26 ноября 1891 г. Ему только что исполнилось пятьдесят шесть лет. За две недели до смерти он

был в расцвете сил. В это время все три его сына были студентами, старший Иван — на последнем курсе Московского университета. Окончательный раздел имений Ивана Ивановича произошел после смерти его младшего брата Дмитрия (1903 г.) и сына Григория (1905 г.). В результате моему отцу достались два имения в Никитском и Бегичевке и еще один клочок земли (30 десятин) на Лесном хуторе. Старший брат отца Иван Иванович получил землю равной площади с моим отцом (650 десятин) в деревне Гаи, где им был построен дом с усадьбой, потом в деревнях Софьине, Екатериновке и Новом хуторе — все на левом берегу Дона в Рязанской губернии Данковского уезда.

Из предметов движимого имущества моему отцу и его брату достались две картины знаменитого французского художника Симона Шардена из коллекции Бибиковых и два фамильных портрета Раевских — Владимира и Ивана Артемьевичей кисти художника В.А.Тропинина.

Картины Шардена были проданы во время революции, а деньги прожиты нашей семьей и семьей моего дяди. Что же касается тропининских портретов, то они поначалу были поделены между двумя братьями. Но довольно продолжительное время оба портрета сохранялись в семье моего дяди. После революции мы переехали в Тулу. Портреты оставались в Гаях в семье моих двоюродных братьев и сестер. Волею судеб портрет Владимира Артемьевича в нашу семью не вернулся.