ВСЕ ГОРЕСТНЕЕ СТАНОВИТСЯ НАША ПЕСНЯ
Был теплый, тихий летний вечер. Мы еще слышали грустные звуки песни "Вей, ветерок", которую пели оставшиеся на берегу, она еще долго звучала у нас в ушах и постепенно растворилась в полной тишине.
Нашу баржу тащил маленький буксир. У баржи была дощатая крыша, что защищало от ветра и дождя. Штурман, он же и лоцман, был древний старичок с длинной белой бородой. Он не умел ни читать, ни писать, но реку знал, как в своей хижине стены. Он был очень душевный и разговорчивый. Позднее выяснилось, что он латыш. Его родители приехали в Россию, когда он был еще ребенком. Они умерли, и
он остался один. Поэтому, всю жизнь проживши в России, он совершенно забыл латышский язык. Нас очень поразило, что здесь, в далекой Сибири, нам привелось встретить латыша былых времен. Но позднее нам приходилось встречать и других латышей, что осели здесь еще до Первой мировой войны.
Когда мы высаживались с баржи, латышский старичок, прощаясь с бабушкой, подарил ей кусок сахарной головы.
Мы плыли весь день и всю ночь. На следующий день из широкой Оби выехали в ее меньший приток — Парабель. По мере нашего продвижения река становилась все уже. Мы сидели тихо и ждали того места, где нам суждено увядать.
После обеда наша баржа подплыла к небольшой деревушке — Петкуль. Перекинули на берег длинную доску, по которой нам пришлось сползать вниз на берег. Тем, у кого вещи были побольше и потяжелей, было трудно выбраться на берег. Некоторые, волоча тяжелые чемоданы, сваливались в воду, где изрядно вымокли. Как только мы выгрузились с баржи, она отчалила. Людям одного из вагонов нашего эшелона велели оставаться здесь, в Петкуле. За их вещами приехали две подводы. Остальным, из других трех вагонов, в том числе и нам, сказали ждать, пока из других колхозов приедут за вещами.
Второй вагон был отправлен в Покровку, третий — в Малый Чигас, а наш - в Большой Чигас.
Так через месяц пути наши ноги вновь коснулись земли. 10 июля 1941 года мы приехали в колхоз Большой Чигас Парабельского района Новосибирской области, примерно за шесть тысяч километров от нашей Латвии.