ЖИВЕМ У РУССКИХ

После долгих поисков мы, наконец, нашли квартиру у одной добросердечной русской женщины. Мы заняли маленький уголок в небольшой комнате, где всех нас вместе жило девять человек. Жизнь здесь была весьма непривычной и неудобной. Деревенские жители чувствовали себя теперь смелей, и уже с утра стояли у дверей квартиры и смотрели, как мы одевались и что ели. Лето здесь было жарче, чем в Латвии, и в жаркие дни воздух был полон мелкой мошкары, которая забиралась под одежду, в уши, в ноздри, высасывая кровь. Это было очень болезненно и изнурительно.

Взятые из дома продукты иссякли, и мы стали выменивать одежду на еду.

Первое время нам выдавали по килограмму хлеба на человека. Потом перестали. Заставляли вступить в колхоз. Но мы пока не хотели связываться с колхозом, ибо слышали, что развязаться с этим нелегко.

Появился первый снег, и мы все еще не хотели верить в горькую правду, что нам придется здесь провести долгую, суровую зиму. Мы чувствовали себя, как перелетные пти-

цы, которым пришел последний срок улетать, пока холодная зима не заморозила их. Но мы должны были с болью подавить все свои чувства и тоску по далекой родине и приготовиться встретить то, что нас ожидает.

Зима здесь суровая и тянется восемь месяцев. Иногда поднимаются сильные ветры со снежными метелями. Их называют здесь буранами. Нас однажды застал в пути такой буран. Мы ходили в село Чигас, находившееся от нас в восьми километрах, чтобы выменять какие-нибудь продукты на оставшиеся вещи. На обратном пути нас настиг буран. В лесу мы его еще не чувствовали, но, когда вышли в открытое поле, ветер стал швырять нас на землю. Дорога была заметена, идти было трудно, к тому же мы были увешаны мешками с мукой - за одно шерстяное платье мы получили пуд муки крупного помола. Хорошо, что дом был уже недалеко. Наконец мы счастливо до него добрались. И тогда засвирепствовал настоящий буран.

Иногда мы шли проведать наших земляков. У одного украинца, где тоже жили латыши, был патефон. Когда мы туда приходили, он с большой охотой ставил его на стол и разрешал нам его заводить. Правда, пластинки у него были лишь с танцевальной музыкой. Так мы проводили несколько отрадных часов, слушая музыку и говоря о родине. Приходила зима — в большом беспокойстве и ожидании, что нам принесет весна 1942 года. Из маленькой местной деревенской газеты, которую мы иногда получали, мы узнавали, что немецкая армия быстрыми темпами занимает и оккупирует обширные области России.

Весна приходила медленно. Наша хозяйка отказала нам в квартире. Другая женщина сдала нам будку, служившую хлевом для скота. Будка была в весьма жалком состоянии, ее нужно было ремонтировать.

Взялись деятельно за работу. Сначала нужно было выгрести большое количество навоза, нижний слой которого был еще замерзшим и поэтому с трудом поддавался. Вычистили его в несколько дней. Правда, руки были в сплошных мозолях и ужасно саднили. Крыша была совершенно про-

гнившей, ее нужно было заново перекрывать. Для этого из лесу мы принесли прямых длинных сучьев, обтесали их и уложили поверх перекрытий. Так как досок не было, мы обошлись березовой корой. В лесу было много комаров и тучами стояла мелкая мошкара, и, пока мы отдирали нужное количество коры, это причиняло нам большие страдания. Поверх сучьев мы настелили мелкого хворосту, на него уложили кору, а поверх коры насыпали толстый слой песка, покрыли его дерном — и крыша была готова. Тогда мы замесили глину и обмазали стены хижины, выравнивая поверхность дощечкой.

Важнейшим делом было построить печку. Где взять кирпичи? Не оставалось ничего другого, как попробовать самим изготовлять кирпичи. Достали большое корыто, в нем размешали глину, белый песок и лошадиный навоз с водой. Все это нужно было раздобыть и принести с отдаленных мест. Правда, навоз мы собирали на дорогах и брали на колхозной конюшне. Все это мы высыпали в корыто и месили ногами, пока замес не получился густым и ровным. Тогда замес заложили в формы, сжали и вывалили на старые доски; на солнце он затвердел и превратился в кирпич. Замесили изрядное количество корыт, чтобы получить нужное количество кирпичей. Один местный старичок за 150 рублей сложил нам большую печку.

Вырыли небольшой подвал. Не хватало досок для пола. Пошли с Л. на поиски. Пришли на колхозную конюшню. Во время обеда там никого не было. Мы незаметно пробрались вовнутрь. Со стен — за стойлами и в других местах, где доски были слабо прикреплены, — отодрали несколько и через маленькое окошко выбросили их в сторону речки. Затем стащили их с крутого берега вниз и так, берегом, понесли к нашему хлевушку. Тут мы их почистили, отмыли, распилили на нужную длину и настелили себе пол. Оставшиеся доски использовали для дверей и окон. Не было стекол. Что делать, пошли снова с Л. — на этот раз в наше старое жилье, в школу. Мы вскарабкались к окнам со стороны леса, отогнули с наружной стороны стекол гвоздики и вынули стекла. Спря-

тали их под тряпки, отнесли в свой хлев и вставили в оконца. Затем вычистили комнатушку и перенесли в это наше новое жилье свои пожитки.