IV.

Выступленіе большевиковъ. Какую роль сыграла гостиница «Дрезденъ». Работа нашего комитета.

20 октября у насъ было тайное совещаніе, на немъ присутствовало много офицеровъ. Мы решили потребовать для вооруженія нашей команды 3.000 винтовокъ и большое количество патроновъ. Оффиціально это оружіе предназначалось для нашей команды, конвоировавшей пленныхъ на фабрики. Приказаніе на выдачу намъ оружія мы получили изъ штаба. Председатель Крыловъ отправился съ солдатами въ арсеналъ; имъ заявили, что 21 утромъ можно прислать грузовикъ, и оружіе будетъ выдано.Ядовела объ этомъ до сведенія офицеровъ черезъ корнета Нелюбовскаго, а сама отправилась въ Белостоцкій госпиталь.

21го октября былъ посланъ грузовикъ и нарядъ солдатъ, съ Крыловымъ и секретаремъ союза Бутусовымъ. Все шло отлично, оружіе погрузили. Но вдругъ пришло заявленіе комакдующаго войсками: оружія намъ не выдавать. Почему полковникъ Рябцевъ изменилъ свое предыдущее решеніе, мы не могли узнать въ штабе, а самъ онъ отказался насъ принять. Напрасно добивался комитетъ и того, чтобы быть принятымъ дежурнымъ генераломъ. Никакіе уговоры не по-

действовали. Между темъ все ждали какихъто событій и въ ожиданіи никто ничего не делалъ. Большевики, не встречая нигде препятствій, совсемъ спокойно подготовляли свое выступленіе. Къ счастью,мне удалось до этихъ событій устроить общежитіе для солдатъ при комитете. Я все перевела на новое место, въ Деловой Дворъ, где была снята квартира на два года у Второва. Я позаботилась и о кухарке для обедовъ. Въ день выступленія большевиковъ въ «Дрездене» находились только те изъ нашихъ членовъ, которые умышленно задержались въ гостинице для разведки, да еще оставалось коечто изъ обмундировки, которую не успели перевезти въ новое помещеніе.

Накануне выступленія большевиковъ, т. е. 26 октября утромъ, въ комитетъ пришелъ кор. Нелюбовскій, присланный офицерами, постановившими обратиться за оружіемъ и помощью. Я уверила корнета, что съ солдатами онъ можетъ говорить спокойно: я за нихъ ручаюсь. И действительно, наши солдаты, выслушавъ корнета, написали офицерамъ бумагу, въ которой заявили о полной съ ними солидарности. На бумаге подписался весь комитетъ вместе со мною. Одинъ изъ солдатъ отвезъ за корн. Нелюбовскимъ три нагана и несколько ручныхъ гранатъ.

Въ Москве было тревожно, всюду ездили вооруженные рабочіе на грузовикахъ съ пулеметами, прохожихъ на улицахъ не было, магазины закрывались. Команда наша въ то время помещалась на Цветномъ бульваре въ манеже и въ цирке Соломонскаго. Председатель Крыловъ предложилъ нашимъ офицерамъ переодеться въ солдатскія шинели, что и было сделано передъ выступленіемъ большевиковъ.

Утромъ 26 октября, около 11 час. прислали изъ штаба за нашимъ комитетомъ. Отправились председатель Крыловъ, секретарь Бутусовъ, казначей Юбертъ. Полковникъ Рябцевъ позвалъ солдатъ въ кабинетъ и спросилъ, можноли разсчитывать, . что комитетъ станетъ на защиту Временнаго Правительства? На это Крыловъ ему ответилъ, что наши солдаты не стали бы защищать того правительства, которое ведетъ страну къ анархіи и засадило въ тюрьму лучшихъ генераловъ, но такъ какъ за ошибки правительства не долженъ страдать народъ, бежавшіе изъ плена всетаки выступятъ противъ большевиковъ.

— Теперь вы видите, какую ошибку сделали, не выдавъ оружія бежавшимъ, — сказалъ Крыловъ.

— Да, но вы забываете, что я всецело подчиняюсь совету депутатовъ, — ответилъ Рябцевъ.

Вернувшись изъ штаба въ комитетъ, мы получили точныя сведенія о томъ, что противъ большевиковъ будутъ драться военныя училища и школа прапорщиковъ, которыми будутъ командовать полковники Хованскій, Дорофеевъ и Матвеевъ.

Въ гостиницу «Дрезденъ» привозилось много оружія, устанавливались на Скобелевской пл. орудія и пулеметы. Я отправилась въ команду поговорить съ солдатами, дала имъ по 25 руб. на человека и по сотне папиросъ и еще разъ убедилась, что это люди вполне надежные. Въ команде находились и переодетые офицеры, многіе были изъ польской части, были и офицеры, бежавшіе изъ плена,помню между ними поручика Закржевскаго.