- 186 -

XIX.

Моя свадьба сь ротмистромъ Б. Съ гр. Олсуфьевымъ во дворце гетмана.

Поездка въ Ростовъ и Екатеринодаръ. Ген. Драгоміровъ. Обратно — въ Кіевъ.

Смерть ген. Алексеева. Офицерскія добровольческія дружины.

Полк. князь Святополкъ-Мирскій. Мои благотворительные сборы. Комитетъ землевладельцевъ.

 

22 іюня состоялась моя свадьба съ ротм. Б. Венчались мы дома, — сломанная нога Б. все еще не была въ порядке. Позже Б. поступилъ на службу къ гетману дежурнымъ офицеромъ. Я все время мечтала, какъ бы проехать на Донъ въ армію, хотелось доложить по начальству о моей работе, а потомъ — на покой въ Кіевъ.

Но и надъ Украйной стали собираться черныя тучи. Петлюра бунтовалъ крестьянъ, формировалъ какіе-то отряды противъ гетмана. Добровольческая армія имела въ Кіеве своихъ представителей, но были представители и Астраханской арміи, и все враждовали другъ съ другомъ. Опять то же недоразуменіе: почему не было одной арміи, единаго фронта, единой воли въ борьбе за родину противъ враговъ ея, большевиковъ? Почему? А случилось то, что офицеры

 

- 187 -

разделились: Добровольцы — одно, Астраханская армія — совсемъ другое. Конечно этой рознью пользовались враги. О Петлюре говорили уже во всеуслышаніе...

Донскимъ атаманомъ былъ тогда ген. Красновъ. Я была приглашена во дворецъ гетмана къ гр. Олсуфьеву, съ которымъ хорошо была знакома еще съ Москвы. Помню, пришлось поспорить съ немецкимъ часовымъ, не желавшимъ пропустить меня во дворецъ. Чтобы пройти, я вызвала Олсуфьева. Ему и высказала мои опасенія: въ Кіеве вовсе не такъ спокойно, какъ иные полагаюгь. Пусть по виду весела пестрая толпа, рестораны, театры, кафэ переполнены, — стоитъ заглянуть въ предместья Кіева. Тамъ, чувствуется, опять готовится что-то и произойдетъ это довольно скоро. Я просила графа передать о моихъ впечатленіяхъ гетману.

— Что же вы здесь делаете, Марья Антоновна?

— Да ничего, думаю попасть въ добровольческую армію, еще разъ повидаюсь со всеми, а потомъ и на отдыхъ пора.

Использовавъ отпускъ моего мужа, мы стали пробираться на Кубань.После долгихъ мытарствъ и ряда приключеній добрались до Ростова. Тутъ сразу на вокзале встретили много офицеровъ, энавшихъ меня съ первыхъ дней формированія арміи. Не верили, что я уцелела. Тутъ же я узнала, что ген. Алексеевъ безнадежно боленъ.

— Многое изменилось въ арміи, — разсказывали офицеры съ горечью, — теперь уже не та она, что вы знали. Старые добровольцы убиты, а кто живъ остался — о техъ не помнять.

Все это глубоко меня тревожило. Умретъ генералъ Алексеевъ — не останется вождей; погибли Корниловъ, Дроздовскій, Марковъ, все луч-

 

- 188 -

шіе, честнейшіе... Остался одинъ ген. Врангель. Его любили офицеры, считали въ высокой степени честнымъ и благородномыслящимъ патріотомъ...

Въ Екатеринодаръ мы прибыли 17 сентября 1918 года. О моемъ пріезде никто не былъ предупрежденъ. Да я и сама разве была теперь тою же, которую радостно встречали въ Новочеркасске, на Барочной, съ подарками изъ Москвы?! Какъ много съ той поры изменилось. Ведь добровольческая армія, въ те героическіе дни была одной дружной семьей. Все иначе теперь въ Екатеринодаре... Случайно я встретила одного изъ старыхъ, испытанныхъ въ бояхъ добровольцевъ, полк. Г.

— Господи, — воскликнулъ онъ, — вотъ привиденіе! Вы-ли, Марья Антоновна?

Снялъ фуражку, даже перекрестился.

— Простите меня, — обратился онъ къ моему мужу, — ведь я вашу жену расцелую!

Я сказала, что мне необходимо попасть къ ген. Алексееву для доклада о моей работе, да и видеть хочу генерала. Пока полковникъ Г. ездилъ, я оставалась на вокзале. Онъ вернулся черезъ полчаса съ офицерами; привезли большой букетъ цветовъ («отъ старыхъ добровольцевъ») и сообщили, что поедемъ на квартиру къ ген. Алексееву, но меня приметъ не онъ лично, а его помощникъ, ген. Драгомировъ. Я пробовала возражать, не хотелось ехать къ ген. Драгомирову, вовсе меня не знавшему. Но Алексеевъ былъ при смерти...

Поехали. Ген. Драгомировъ сердечно принялъ меня, провелъ въ свой кабинетъ, где мы остались вдвоемъ. Я просидела у него больше Ідвухъ часовъ и разсказала все, что могло ка-

 

- 189 -

саться и интересовать добровольческую армію. Генералъ все время записывалъ.

— Счастливъ, что вы спаслись. Оставьте мне вашъ докладъ, онъ намъ нуженъ, — и генералъ поблагодарилъ меня отъ имени арміи.

Екатеринодаръ переполненъ. Нигде ни единой комнаты. Въ одной скромненькой гостинице, где жили только офицеры, старые добровольцы потеснились и устроили мне съ мужемъ комнату, перейдя сами въ соседніе номера. Они радовались и шалили, какъ дети. У всехъ на груди былъ знакъ Кубанскаго похода. На минуту опять все забылось, мне показалось, что я на Барочной въ Новочеркасске...

Вечеромъ состоялся скромный ужинъ въ
офицерскомъ собраніи, въ кругу старыхъ друзей. Когда я вошла въ собраніе, кто-то скомандовалъ:

— Господа офицеры, прошу встать; вошла «Начало Арміи».

Я сразу не поняла, что эта честь по моему адресу. Во время ужина пришли офицеры, только что пріехавщіе съ фронта (узнавъ, что я въ Екатеринодаре, не переодеваясь, прибежали въ собраніе).

Какія дорогія воспоминанія. Хорошо мне было среди васъ, мои скромные герои! Никогда, нигде васъ не забуду. Часто о васъ думаю и молюсь за живыхъ и мертвыхъ...

19 сентября явился за мною полковникъ Г., чтобы ехать къ ждавшему меня ген. Драгомирову. Генералъ пожалелъ, что я не могу быть принята лично Алексеевымъ.

— Главнокомандующій умираетъ. Ценя ваши заслуги, добровольческая армія приноситъ вамъ сердечное спасибо за самоотверженную деятельность. Возвращаю вамъ вашъ докладъ и вручаю

 

- 190 -

письменную благодарность отъ имени всехъ вождей добровольческой арміи.

Онъ передалъ мне бумагу и уполномочилъ на организацію помощи семьямъ погибшихъ офицеровъ и солдатъ.

20 сентября я уехала обратно (уже въ Кіеве я узнала, что ген. Алексеевъ скончался). Тревожно было въ Кіеве. Поговаривали о наступленіи Петлюры, объ увеличеніи его арміи: къ нему присоедянились и крестьяне, и все городскіе низы. Открыто говорили о томъ, что недурно будетъ пограбить собравшихся буржуевъ. Кто защититъ Кіевъ — никому не было известно.

Какъ-то, отправившись во дворецъ къ гетману, я случайно встретила тамъ добровольца полк. Святополкъ-Мирскаго. Онъ занималъ должность помощника командира Георгіевскаго полка.

— Вотъ счастье! Ведь мы не виделись после Новочеркасска. Какъ разъ вы то намъ и нужны. Пріезжайте сегодня въ штабъ на Львовскую улицу.

— Въ какой штабъ? — удивилась я.

— Да въ штабъ І-ой офицерской добровольческой дружины. Я — командиръ.

И всетаки я не могла понять, что эта за добровольческая дружина... Вечеромъ поехала на Львовскую. И какъ только вошла въ помещеніе, все стало ясно. Все и все напомнили мне Новочеркасскъ и Барочную. Полно офицеровъ, юнкеровъ, гимназистовъ... Значитъ опять «позиціи», опять польется офицерская кровь...

Офицеры разошлись, мы остались съ Мирскимъ вдвоемъ.

— Не напоминаетъ ли вамъ это помещеніе Барочную?

— Даже очень.

 

- 191 -

— Такъ скажите: что все это значитъ?

— Въ виду наступленія на Кіевъ Петлюры мы сорганизовали две дружины для защиты города: вторую офицерскую добровольческую дружину, которой командуетъ полковникъ Рубановъ, и первую дружину, которой командуетъ вашъ покорный слуга. Очень радъ, что васъ встретилъ... Возьмите въ свои руки благотворительную часть. Германское правительство разрешило намъ сорганизоваться.

— Что? Разрешило?! Да немцы должны васъ благодарить. Ихъ же будете спасать...

Опять непонятно было все это. Почему Кіевъ должны защищать добровольцы-офицеры? Куда же девалось все мужское населеніе Кіева? Почему всемъ мужчинамъ не защищать Кіева?

Я хорошо знала полковника Святополкъ-Мирскаго, отличнаго офицера и честнейшаго человека, общаго любимца. На его предложеніе я согласилась. Но откуда добыть денегъ?

На следующій день я получила удостовереніе за № 34 съ подписями, уполномачивающее меня на денежные сборы, и сразу приступила къ работе. Изъ штаба гетмана мне также прислали бумагу за № 402. Назначеніе мое состоялось 15 ноября 1918 года. Я долго соображала, съ чего бы начать, какъ изловчиться, чтобы достать средства?

Опять судьба приказывала гонимому, истерзанному офицерству защищать Кіевъ, опять должны были пролиться потоки офицерской крови. Наступалъ тупой и кровожадный атаманъ Петлюра. Доверивъ случаю всехъ близкихъ и любимыхъ, истинные сыны Россіи готовились отстоять грудью Кіевъ...

Ну, а самый городъ? Какъ чувствовалъ себя кіевскій обыватель? Обыватель веселился —

 

- 192 -

пиръ во время чумы. Пусть где-то сражаются, насъ это не интересуетъ нимало, намъ весело, — пусть потоками льется офицерская кровь, зато здесь во всехъ ресторанахъ и шантанахъ шампан-ское: пей пока пьется. Какой позоръ эти кутившіе тогда весельчаки! Припоминались вновь слова атамана Каледина: «Пропащая страна Россія. Отдали на растерзаніе детей своихъ»...

Опять взяла я кружку и пошла побираться къ пьяной толпе. Было уже поздно, когда я вошла въ одинъ изъ ресторановъ на виду. Шумъ, гамъ, пестрая толпа, цветы, женщины, музыка, заглушающая смехъ и говоръ. Глядя на эту Россію, становилось жутко.

Когда насталъ перерывъ въ оркестре, я собрала все свои силенки и крикнула въ толпу, сама испугавшись своего голоса:

— Тепло вамъ здесь и весело. Все сыты. Льется вино. А въ несколькихъ верстахъ за Кіевомъ начались бои. Дерутся офицеры. Льется кровь защитниковъ вашихъ. Слышите? Они защищаютъ васъ своей грудью, они проливаютъ кровь, чтобы вамъ здесь никто не помешалъ, чтобы вамъ было весело.

Я почти крикомъ кричала, насколько хва-тало голоса!

— Они дерутся за васъ, бросивъ на произволъ судьбы своихъ детей. Я прихожу къ вамъ, помогите накормить детей защитниковъ Кіева. Если не хотите взять оружія въ руки и исполнить свой долгъ въ окопахъ, рядомъ съ офицерами, исполните его здесь въ тылу!

Толпа постепенно умолкала. Стало совсемъ тихо. Я прошла съ кружкой. Кто то заметилъ: «Она ненормальна». Но сказанное мною» произвело на веселую толпу должное впечатленіе. Я собрала тогда около 12.000 рублей.

 

- 193 -

На другой же день была открыта безплатная столовая для офицеровъ 1-ой и 2-ой добровольческихъ дружинъ имени генераловъ Алексеева, Корнилова и Маркова, на Столыпинской улице. Давали въ ней хорошіе безплатные обеды и ужины офицерамъ-добровольцамъ и ихъ семьямъ. Число обедающихъ увеличивалось съ каждымъ днемъ передъ паденіемъ Кіева.

Сборы наладились. Скоро по всему городу были расклеены большіе плакаты дружинъ съ призывомъ къ населенію о помощи мне всеми мерами: начались бои, число вдовъ и сирогь возрастало, былъ морозъ, шелъ снегъ, а герои офицеры драпись полуодетые...

Святополкъ-Мирскій просилъ меня достать теплой одежды. Мне указали, что на Подоле можно купить дешево. Действительно, въ еврейскихъ лавкахъ я нашла целые индентантскіе склады: столько всего, что смело можно было бы одеть и обуть армію. Купила за грощъ сорокъ полушубковъ и привезла на двухъ извозчикахъ на Львовскую. И не сказать, какъ обрадовались дружинники. Я обратилась въ редакцію «Кіевлянина». Мне назвали сестру В. Шульгина, П. В. Могилянскую. Милейшая женщина! Безъ нея ничего бы я тогда не сделала; всемъ, что мне удалось, я обязана исключительно П. В. Могилянской... Такъ хотелось бы сейчасъ, чтобы она почувствовала всю мою благодарность, — благодарность отъ имени техъ тысячъ офицерскихъ семей, которыхъ она накормила, спасла отъ смерти, — благодарность и за те деньги, которыя я отъ нея получала на помощь офицерамъ...

Начали формироваться разные благотворительные комитеты, крупнейшей была организація комитета землевладельцевъ, съ гр. Гейденомъ Іво главе. Въ комитете самообложенія гражданъ

 

- 194 -

Кіева было собрано 3.900.000 р. Этими деньгами, если не ошибаюсь, распоряжался А. Пиленко. За мною прислали изъ комитета землевладельцевъ (по Лютеранской ул.). Принялъ меня гр. Гейденъ, предложилъ работать съ нимъ. До техъ поръ я работала исключительно съ редакціей «Кіевлянина». Могилянская давала деньги на пособія и столовую, дружина проверяла денежные отчеты и удостоверяла правильность расходовъ. Согласившись работать у гр. Гейдена, я просила дать мне полную свободу: нельзя было въ те дни работать продуктивно по трафаретамъ мирнаго времени. Гр. Гейденъ согласился. Тогда же вечеромъ на заседаніи комитета выбрали меня председательницей. Я дала согласіе только на время, такъ какъ была моложе всехъ.

Членами учредителями являлись: Вл. Серг. Полянскій, А. Н. Ратьковъ-Рожновъ, М. В. Кочубей, гр. Д. А. Гейденъ, Елиз. Меллеръ-Закомельская, С. В. Гревсъ, М. Н. Гессе.

На следующій день я пришла въ комитетъ и принимала оффиціально. Двери не закрывались. Деньги въ комитете были, кажется, отъ еахарозаводчиковъ; столовую финансировала г-жа Могилянская изъ «Кіевлянина»; все, что выдавали въ комитете, записывали въ книги; кроме меня всегда дежурили два-три члена.

Больше всего работала я съ кн. Ел. Ал. Голицыной. Офицерскія просьбы исполнялись немедленно. Я радовалась, что наконецъ наладилась правильная работа, что не нужно ходить и клянчить безъ конца, протягивая руку.