ИЗ КНИГИ АЛЕКСАНДРА СОЛЖЕНИЦЫНА
«АРХИПЕЛАГ ГУЛАГ». МСС, ТОМ 5, СТР. 1 И 2
«Году в тысяча девятьсот сорок девятом напали мы с друзьями на примечательную заметку в журнале «Природа» Академии Наук. Писалось там мелкими буквами, что на реке Колыме за время раскопок была как-то обнаружена подземная линза льда — замерзший древний поток, и в нем — замерзшие же представители ископаемой фауны. Рыбы ли, тритоны ли эти сохранились настолько свежими, свидетельствовал ученый корреспондент, что присутствующие, расколов лед, тут же охотно съели их.
Мы сразу поняли. Мы увидели всю сцену ярко до мелочей: как присутствующие с ожесточенной поспешностью кололи лед; как, попирая высокие интересы ихтиологии, и отталкивал друг друга локтями, они отбивали куски тысячелетнего мяса, волокли его к костру, оттаивали и насыщались.
Мы поняли потому, что сами были из тех присутствующих, из того единственного на земле могучего племени зэков, которое только и могло охотно съесть тритона.
А Колыма была — самый крупный и знаменитый остров, полюс лютости этой удивительной страны ГУЛАГ, географией разодранной в архипелаг, но психологией скованной в континент, — почти невидимой, почти неосязаемой страны, которую и населял народ зэков.
Архипелаг этот чересполосицей иссек и испестрил другую, включающую страну, он врезался в ее города, навис над ее улицами — и все ж иные совсем не догадывались, очень многие слышали что-то смутно, только побывавшие знали все.
Но будто лишившись речи на островах архипелага, они хранили молчание.
Неожиданным поворотом нашей истории кое-что, ничтожно малое, об архипелаге этом выступило на свет. Но те же самые руки, которые завинчивали наши наручники, теперь примирительно выставляют ладони: «Не надо! Не надо ворошить прошлое!.. Кто старое помянет — тому глаз вон!».
Однако доканчивает пословица: «А кто забудет — тому два!».
Идут десягилетия — и безвозвратно слизывают рубцы и язвы прошлого. Иные острова за это время дрогнули, растеклись, полярное море забвения переплескивает нам нами. И когда-нибудь в будущем веке архипелаг этот, воздух его, и кости его обитателей, вмерзшие в линзу льда, — представятся неправдоподобным тритоном.
Свои одиннадцать лет, проведенные там, усвоив не как позор, не как проклятый сон, но почти полюбив тот уродливый мир, а теперь еще, по счастливому обороту, став доверенным многих поздних рассказов и писем, — может быть, сумею я донести что-нибудь из косточек и мяса? — еще, впрочем, живого мяса, еще, впрочем, живого тритона».
И вот — человека, способного так божественно могуче звучать, нелепое государство СССР и его общество, писатели, пресса с идиотским выражением довольства и правоты изгоняет из страны и глумится над ним.
Скажите же или подумайте: что есть разум, что позор и что слава? Неужели для того, чтобы быть узнанным и принятым, обязательно надо еще быть распятым? И это закон бытия?
Я горько сожалею, что только теперь, преодолевая слепоту, я познакомился с его некоторыми книгами.
Читайте же его божественное откровение и вы станете человеками.
В личности Александра Исаевича наша опора, надежда, радость разума и трагическая симфония жизни. Читайте. Вы сразу почувствуете необходимость знать это: главное о жизни всех и каждого из нас. Ощутите свой рост.
О нем смело и с восторгом говорю: он мудрейший свидетель и исповедник прошлого и провозвестник возможного благого будущего Руси.
Предтеча — учитель нашего времени и, если мы не усвоим его благовест, содомство нашей жизни ужесточится до пещерных времен истории, и мы, российский этнос, выпадем, будем вытеснены из человеческого прогресса другими народами, другими культурами.
Толстовские образы, страдания барыньки Анны и алкоголика Феди Протасова людям XXI века уже ничем не помогут и ничему не послужат. Нужен новый учитель жизни, и он есть.