- 28 -

"Коммунист" и коммунисты

Социалистическую законность не следует никогда смешивать с просто законностью. Законность предполагает точное соблюдение кодекса законов в каком-либо государстве. Но только не в социалистическом. Потому что там не просто "законность", там - "социалистическая законность". И это уже хорошо проиллюстрировано многими. Но еще одна пустая консервная банка не испортит впечатления о свалке!

Жил-был на свете, а точнее в Белоруссии, Миша Лапунов. Мать его - белорусская партизанка. Воспитан он был в духе ненависти к врагам и пошел служить в НКВД. Это случилось в 1945-ом. Непокорные латыши и литовцы, спасаясь от братьев, "освободивших" их от независимости, уходили в леса. Миша Лапунов с именем Сталина на устах шел по литовским лесам с карательными отрядами, прочесывая местность. Многих он расстрелял. Особенно он ненавидел священников. Ему внушали, что католичество - оплот контрреволюции, и Миша уничтожал старых ксендзов и монахов, помещиков и хозяев. Но близ Лепаи в Латвии он попал в плен к латышам. И как их там ни рисуют головорезами - отпустили они Мишу, ибо он был ранен и истекал кровью. Лапунов "отблагодарил" благородных "бандитов": поправившись, он привел в эту местность чекистов и они

 

- 29 -

уничтожили всех. "Бандиты" могли бы сказать чекистам, что Миша Лапунов на допросе в свое время дал им подробные сведения о чекистах. Но они были слишком буржуазны, чтобы доносить.

Латыши, оплакивающие и сейчас, кто в Латвии, кто в Сибири, кто за границей своих родственников, убитых близ Липаи стараниями Миши Лапунова не ведают, что убитые счастливее живого.

Ибо "живой" Михаил Лапунов уже семнадцать лет гниет заживо в Сычёвке. После подавления национально-освободительного движения в Латвии лейтенант МГБ Лапунов как инвалид был уволен в запас. Огромные шрамы обезобразили его лицо, а одежда скрывала ужасные рубцы на теле. Он жил в Белоруссии, получал пенсию, как коммунист воспитывал молодежь и совал свой нос всюду, где по его мнению отходили от завоеваний революции. Его сосед по дому майор-артиллерист явно не любил НКВД и после февральской речи Хрущева открыто выражал презрение "недобитым бериевцам".

За бутылкой пива два инвалида спорили до ожесточения, кто действительно воевал. "Я, - говорил майор, - воевал с врагами, а ты - с народом". - "Я выполнял волю партии, волю Сталина", - отвечал Лапунов. Майор сгоряча выплюнул в лицо чекисту: "Твой Сталин - бандит, фашистский убийца..." Миша не дал ему договорить, бутылкой из-под пива он прекратил спор. Для майора - навсегда.

Лапунов был арестован, но просталински настроенные чекисты поспешили облегчить его судьбу и объявили психбольным. Он был отправлен в вольную больницу, имел амурные отношения с главной врачихой.

Но санитары больницы, опьяненные антисталинским ажиотажем, прозвали его "коммунистом"

 

- 30 -

и это прозвище звучало в их устах оскорблением бериевца. Во время одного из споров о Сталине Лапунов топором убил одного санитара и покалечил другого. Его отправили в спецбольницу.

Он поступил в Сычёвку как "коммунист". Наблюдая чудовищные расправы над больными, он негодовал и каждый раз сам после избиений бывал на грани жизни и смерти. По году и больше его держали привязанным к койке. И за каждое его восклицание: "Да здравствует коммунизм!" или «Да здравствует советская власть!» его били санитары смертным боем. В мае 1972 года его тело было черным от побоев. В сентябре 1974 ему сломали руку, в 1975 выбили шесть зубов и сломали челюсть. Лапунов стал и впрямь сумасшедшим от лекарств и от побоев. Еще десять лет назад после повреждения позвоночника у него начались припадки. Несмотря на это санитары избивали его ежедневно, но при первой же возможности, Миша наносил ответные удары санитарам. Они его и боялись и ненавидели. И били его - только связанным. Сычёвские тюремщики при посещении Лапунова выражали ему лицемерное сочувствие. Лейтенант Тилк неоднократно освобождал его от привязи и отменял лечение. Но после его ухода Лапунова снова «отоваривали».+

И вновь и вновь Лапунов хриплым басом орал: "Фашисты!" или "Я - коммунист!"

"Если вы все коммунисты были такими несгибаемыми - думал я, - то Сталин был бы расстрелян еще до 37-го года".

Лапунов свято верил, что коммунизм победит. Он не верил Сталину и не был в восторге от его политических авантюр. Но он ценил его как продолжателя дела Ленина и как вдохнови-

 

 


+ Избивали /блатн.жарг./.

- 31 -

теля народа в сопротивлении вермахту.

Сычёвские коммунисты, приходившие поболтать со связанным "коммунистом" млели от лапуновского благоговения перед Сталиным и его методами борьбы за чистоту Идеи. Но их до слез смешила наивная вера Лапунова в справедливость советской власти и в саму эту власть. Они частенько устраивали жалкие представления, подстрекая санитаров ударить Лапунова, чтобы тот заорал такое смешное для них: "Да здравствует советская власть!" Для начальника больницы Лямеца, врача Смирнова, оперативников МВД и КГБ - коммунистов - не было лучшей забавы, чем слышать эти истошные крики. Особенно эту потеху любил начальник Сычёвской спецбольницы майор Леонид Лямец: потный и раскрасневшийся от возбуждения он смеялся до слез...