Отнюдь не "последние могикане"
Сведенный с ума 18-летним содержанием в психтюрьме, до этого уже отсидевший 8 лет по статье 5810 Мухамед-ака Мухамедов был простым узбекским крестьянином. Против своей воли он стал колхозником и наивно поверил, что на собрании можно говорить все. И он высказался, сказав, что Сталин далеко от На-мангана, но если б с него начать так драть шкуру, как дерут его "соколята" /которые в песне летают вокруг Сталина стаей/ с крестьян, то Он сбрил бы даже усы. Так Мухамедов попал в лагерь. В ГУЛаге тоже очень боятся рассуждающих - там нужны работающие. Поэтому Мухамедова со временем перевели в психтюрьму.
Мухамед-ака пробыв в Сычёвке всего год, сумел понять, что комиссия - это чистая формальность. И поэтому он решительно отказался участвовать в комиссиях - в "недостойных человека Представлениях", в "балагане жандармов в белых халатах", по его выражениям. Более 10-ти лет Мухамедову проводили комиссии заочно.
Другой долгосрочник Сычёвки Николай Брославский пробыл там 18 лет. Его арестовали за шпионаж, обвинив в нелегальном переходе турецкой границы и нелегальное же проникновение из Турции в Армению. Но его вину даже и не стремились доказывать. В Советском Союзе ни один человек не может просто так пересечь границу: он либо выполняет задание иностранной разведки, либо просто "изменяет Родине". Люди, согласно советской доктрине - собственность государства, а поскольку вдобавок они еще и существуют для правительства, а не наоборот, то становится понятной озабоченность правительства сохранностью "собственности" и тем, чтобы эта "собственность" служила государству.
Брославский был собственностью государства и государство предприняло необходимые меры, чтобы сохранить эту заинвентаризованную единицу. Инвентаризация "имущества" в СССР называется пропиской. "Инвентаризации" подлежат все. Поголовно. Брославский был обвинен не только в том, что пытался сам себя похитить, но и в том, что уклонялся от инвентаризации.
В больнице Николай Брославский стал терять рассудок и к моменту нашей встречи до 10 раз в сутки выкрикивал на всю зону одну и ту же формулу: "Смерть банде коммунистов, недобитой Адольфом Гитлером!"
Его состояние можно сравнить с состоянием многих, долго пробывших в психтюръме. Повторение отдельных фраз по несколько раз в день характерно для доведенных до безумия. Один бывший колхозник, например, бессмысленно по нескольку раз в день говорил: "Человек - это плесень". Другой орал: "Мой отец - Троцкий, а мать - Каплан! Что вам еще надо?" Один майор в отставке ежедневно заклинал: "Ваших голубей мира надо порезать автогеном". А пожилой ветеран ГУЛага каждый день расшифровывал в прямом и обратном порядке зловещую аббревиатуру, придуманную Лениным: "О.Г.П.У." - О, Господи, Помоги Убежать! – Убежишь Поймают Голову Отрубят.
Василий Шипилов - сын сибирского крестьянина обучался в духовной семинарии, когда НКВД заподозрило ряд преподавателей и студентов семинаристов в контрреволюционной деятельности. Шипилов вместе с другими был арестован и обвинен в заговоре с целью свержения Иосифа Сталина. Более 15 лет Шипилов пробыл в ГУЛаге, там же он был своими товарищами-иерархами рукоположен в иеродиаконы. Диаконство отца Василия продолжалось недолго.
НКВД объявило его самозванцем и перевело в психтюрьму при лагере. Через 5 лет "сердобольная" комиссия актировала О. Василия, он был "освобожден" из-под стражи и переведен на бессрочное лечение в Сычёвку. Он поступил туда с диагнозом: параноидная шизофрения. А через 6 лет заболел эпилепсией... после жестокого избиения, которому он был подвергнут по приказу врача Елены Максимовой.
Максимова говорит, что она не избивала диакона, но полагала, что он станет немного умнее после этого. А он, мало того, что выжил, но и еще больше стал молиться и креститься.
Летом 1975 года Максимовой предложили сделку: обменять Шипилова на меня. Вначале она обрадовалась /как ей хотелось избавиться от О. Василия!/, но, узнав, что Белов - тоже верующий, да еще "психопат", отказалась от этой идеи.
И все же она избавилась от О. Василия - в 1977 году она, наконец, выписала его. После 27 лет психтюрем Шипилов был отправлен в Красноярскую психиатрическую больницу обычного типа. Через 43 года после того как 20-летний юноша был брошен за колючую проволоку ГУЛага - он вышел оттуда под конвоем санитаров, чтобы неизвестно сколько дней и ночей пробыть теперь уже в гражданском сумасшедшем доме.
Я спросил О. Василия - обращался ли он за помощью к патриарху Московскому и всея Руси? Шипилов обращался к возлюбленному во Христе брату Алексию. И брат Алексий отрекся от него не только как от священнослужителя, но и как от брата во Христе. Синод Русской Православной церкви получает десятки лет тысячи и тысячи писем от своих чад, содержащих ужасающие факты расправ за веру в Христа, мольбы и просьбы о помощи. Но иерархи церкви преступно, предательски по отношению к Христу, молчат. И не только молчат: письма, разоблачающие произвол властей, канцелярия Московского Патриархата передает в... КГБ. Отец Василий был арестован именно по такому провокационному иудиному доносу местоблюстителя Сергия. А потом по доносам патриархов Алексия и Пимена его, О. Василия бросали в нижнем белье в заледеневший карцер, ломали руки и ноги, кололи сульфазином и аминазином в Сычёвке и наконец разбили голову и сделали эпилептиком.
Товарищ Пимен время от времени позирует перед иностранными журналистами. В 1970 году
по поводу... столетия со дня рождения Ленина он сказал: "Будучи главой духовной жизни в Москве я авторитетно заявляю: за 50 лет советской власти ни один человек не подвергался преследованиям за свои религиозные убеждения". Жалкий лицемер, проституирующий веру отцов, если бы только прочел список убитых и искалеченных за веру, не отрываясь, ты умер бы от голода, ибо тебе пришлось бы читать этот список сотни дней и ночей подряд!
Люди Божьи, поминайте неустанно в своих молитвах убиенных, искалеченных и заточенных в темницу за веру! И среди прочих поминайте отцов Василия Шипилова, Владимира Карманова, Алексея Котова, Александра Бахрова и Владимира Соловьева, мучимых жестоко в Сычёвском земном аду. Как можно быть равнодушным к тому, что этих прекрасных, кротких и глубоко верующих людей, священнослужитей не только брили наголо, запрещали носить нательные кресты, запрещали иметь и читать св. Писание, но и избивали после каждого совершенного ими крестного знамения.