- 83 -

"Самые опасные преступники"

Среди больных, содержащихся в Сычёвской психтюрьме, администрация всегда выделяет некоторых, которых оперчасть объявляет "самыми опасными преступниками". Для их регистрации заведена книга, в которую заносят их полные анкетные данные и подклеивают фотографию размером 6 на 9 сантиметров. Затем туда же заносят особые отметки такого рода: "склонен к упрямой агитации", "имеет контакты с диссидентами", "тщательно проверять переписку: может передавать сведения", "имеет контакты с заграницей", "известен за границей", "имеет влиятельных родственников", "имеет организаторские способности" и т.п.

 

- 84 -

Этих лиц особо пересчитывают по несколько раз в день и проводят им так называемые "обыски - не - по - графику". Их письма и письма, поступающие им, обрабатываются утюгом, просматриваются на просвет, опробываются химреактивами. Причем в письмах тщательно анализируется текст, и при малейшем подозрении на шифр - они конфискуются. Обращается внимание и на картинку на конверте. Чтобы сбить с толку адресата, оперчасть предлагает отослать письмо в другом конверте, а подозрительные конверты поступающих писем - уничтожают. Посылки также тщательно проверяются и при подозрении на тайнопись, могущую содержаться внутри банок, банки вскрывают, колбасу и сыр колют и режут, конфеты разворачивают, сигареты выпотрашивают.

Боязнь "утечки информации" так велика, что оперслужба и КГБ психтюрьмы почти половину своей деятельности посвящает этим проверкам.

Приведу один пример "работы" КГБ. Как мне впоследствии удалось установить ст. лейтенант КГБ Серов дважды вычеркивал из моих писем Наталье Горбаневской мои просьбы о том, чтобы она выслала мне носовые платки. Придя однажды в отделение, Серов учинил мне допрос:

- Зачем вам нужны платки?

- Чтобы высмаркиваться.

- Но ведь Горбаневская не хочет Вам их посылать. Почему Вы толкаете ее на преступление и что Вы имеете в виду под "платком"? - И предупредил: - Номер не пройдет.

Однако Наташа получила одно из моих нелегальных писем с просьбой о платках и сразу же их выслала.

 

- 85 -

Паника охватила КГБ и МВД, когда при вскрытии посылки там оказалось целых шесть носовых платков. Два из них мне разрешили взять. Но один из санитаров выпросил у меня один платок, а другой немедленно донес об этом происшествии в КГБ. В зоне сразу же начался повальный обыск. Санитара изолировали в карцер, меня укололи аминазином, а потом барба-милом с кофеином и начали допрашивать. Несмотря на действие препарата, я сказал им, что это всего лишь на всего носовые платки. Паника возобновилась, когда КГБ не досчиталось одного из четырех оставшихся у медсестры платков. Сестру Валентину Цветкову начали допрашивать.

Но дело внезапно еще осложнилось. Поступили показания санитаров о том, что первый платок из страха ответственности сожжен санитаром, а второй, украденный Цветковой, передан ею санитару для уничтожения. Но он, недотепа, выбросил платок в выгребную яму. Операцию по извлечению платка из фекальной массы возглавлял Лямец в присутствии дававших ценные указания врачей Зеленеева, Смирнова, оперативников, уполномоченных КГБ, сестер и санитаров. Платок через три часа сложнейших поисков был извлечен из дерьма и победоносно унесен лейтенантом Серовым для исследования. Позже мне дали прочесть реабилитирующий глупость КГБ рапорт, в котором отсутствие важных улик оправдывалось так: "несмотря на быстрое и своевременное извлечение предмета из тайника /т.е. носового платка из жижи дерьма. - Ю.Б./ под воздействием вредных химических веществ, находившихся в тайнике, следы преступления преступникам удалось скрыть".

Я не сомневаюсь, что при соответствующем указании свыше эти "следы" могли бы быть "обнаружены" и не жить бы тогда Наташе Горбаневской сейчас в Париже - ее бы покарали как "шпионку".

 

- 86 -

Самыми опасными преступниками числились:

Илим Махаев, чечен, создавший в Москве группу, называющую себя КООП /Кавказская Объединенная Освободительная Партия/, его продержали в психтюрьме более 7 лет.

Ян Крыльский, интернированный в Сычёвку после того, как получил вызов к родственникам в Израиль, и еще два еврея - Илья Горвиц и Эдуард Кац - за отказ от советского гражданства и намерение уехать в Израиль.

Карлен Товмасян, 10-летний узник Владимирской тюрьмы, осужденный за армянский национализм и за пропаганду против Ленина.

Упоминавшийся ранее Виктор Аксенов; украинский художник и поэт Никола Клищ и его земляк философ, историк и поэт Йосип-Яромир Тереля.

Затем Максим Сладкий /он же Владимир Максимов/ многолетний узник психтюрем в Ленинграде, Казани и Сычёвке. /Сладкий - автор поразительно остроумных рассказов "Нина Петроградская", "Уймите сумасшедших", "Мария Ивановна" /.

Сергей Денисов, студент московского института кинематографии, пытавшийся освоить сценарий о психтюрьмах в СССР.

Александр Иваницкий, почти слепой рабочий из Иванове, вывесивший в Иванове листовку, осуждающую интервенцию в Чехословакии в 1968 году.

Александр Андреев из Москвы, обвиненный в спекуляции валютой, в то же время разоблаченный КГБ как антисоветчик, ибо в его переписке, частных беседах и дневниках были обнаружены антиправительственные высказывания.

 

 

- 87 -

И я - Юрий Белов, дважды судимый за свою журналистскую деятельность и обвиненный в измене Родине за контакты с иностранным журналистом.

Считался опасным преступником и Геннадий Касаткин из Абакана, ранее судимый за грабеж. За его свидетельства о зверствах МВД в Краслаге /близ Красноярска/ и о том, что его самого несколько раз обваривали кипятком, чтобы заставить отказаться от свидетельств убийств и пыток над заключенными в Решетах, Граматске и Агинске в конце шестидесятых годов.

Геннадий Гайфуллин, осужденный при Сталине за воровство по знаменитому "Указу о колосках", за время заключения вновь и вновь был судим, но уже за антикоммунистическую агитацию. Во Владимирской тюрьме от голода он сошел с ума, его одолевали голоса. Но он считался "опасным" и его не выписывали из Сычёвки... по инерции.

Еще одним опасным считался матерый уголовник Владимир Тарасов, по кличке "Колючий". Полностью проигравшийся в карты, "Колючий" не знал как ему избежать расправы уголовников, поэтому он исколол все лицо антиправительственными лозунгами вроде "Раб КПСС", "Долой коммунистов", "Смерть ЧК", "Ленин - бандит" и прочее. Ему неоднократно сводили наколки с лица, но он их восстанавливал. Так он отбыл более 20-ти лет как "политзаключенный". КГБ радовалось возможности разоблачать врага вновь и вновь. Но в 1974 г. его сплавили в Сычёвку, где, по циничному заявлению Серова, "он и сдохнет".