Уроки Сычёвки

Выписывая меня из Смоленской психтюрьмы Софья Позднякова поинтересовалась:

- Ну, извлекли вы какой-нибудь урок из пребывания в Сычёвке?

Сейчас мне хочется ответить мадам Поздняковой на этот вопрос.

Я несомненно извлек урок - и не один.

Во-первых, я понял, что нет ничего удивительного в существовании подобных оазисов ужаса в стране, где все остальное отличается лишь по форме и по масштабам, но не по сути дела. Оно неизбежно и для власти необходимо.

Во-вторых, я понял, что в стране, где люди разделяются на палачей и на их жертв, нельзя позволять садиться себе на голову. И чем

 

больше покорности, тем сильнее произвол. Разумеется, совершенно неприемлемо для людей, борющихся против беззакония, оказывать сопротивление теми же методами, какими действуют палачи. Но все же жертва должна постоянно и категорично осуждать действия палачей и разъяснять им неустанно из беззаконность. При этом люди не должны идти ни на какие уступки палачам. И во время заключения и после освобождения. /В дни неволи чекистам удается склонить некоторых репрессированных к сотрудничеству с ними, а после освобождения многие из страха помогают палачам скрывать свои преступления./

И, в-третьих, следует всегда помнить, что для преступлений хороша ночь. И редко кто из преступников решается на разбой среди бела дня, на глазах у свидетелей. Поэтому можно с полной уверенностью утверждать, что гласность всегда останавливает ретивость палачей. Не только наказание или угроза, но даже обличение пугает исполнителей преступления. Чекисты беспредельно наглы лишь в условиях полной негласности. И стоит им узнать, что их жертва не одинока и привлекает к себе внимание западной прессы, как они нажимают на тормоза.

В моем случае помощь Анатолия Краснова-Левитина, который сообщил западным журналистам о произволе тюремных врачей против меня, не упразднила террор совершенно, но смягчила его весьма ощутимо. Зеленеев и другие палачи в отношении меня действовали уже с оглядкой. А после создания Комитета, выступившего в Париже за мое освобождение, неуступчивые профессора института им. Сербского сочли необходимым подкорректировать диагноз и освободить меня.

Лямец и Царев намеревались убить политзаключенного Владимира Титова, но не посмели

 

 

того, как об этом намерении стало известно в Москве и чекисты получили письма, содержащие такого рода опасения.

Йосип Тереля был избавлен от мучительного и, могущего ему стоить жизни, ввиду язвы желудка, курса "лечения" заступничеством выдающегося правозащитника Миколы Руденко.

Наталья Горбаневская в свое время своим заступничеством за Михаила Кукобаку избавила его от расправы врачей в Сычёвке.

И, наконец. Рабочая Комиссия по расследованию злоупотреблений психиатрией в политических целях в лице Александра Подрабинека, Вячеслава Бахмина, Ирины Каплун и Феликса Сереброва помогли многим узникам психтюрем сохранить свое человеческое достоинство, не поддаваться на шантаж КГБ и, что самое главное, - уберечься от физических расправ.

И пусть не опасаются люди, что КГБ будет вымещать злобу после сообщений в печати на своих жертвах. Мне не известно ни одного случая, чтобы после таких сообщений кого-либо убили или искалечили. Напротив, администрация вынуждена в таких случаях идти на уступки узникам: им стали разрешать читать и писать, вести переписку и перестали "лечите"

Майор КГБ Станкевич пожаловался мне как-то, что иностранные журналисты своими сообщениями буквально связывают им руки, и сокрушался:

- Они мешают нам работать.

Понятно, что идет речь о такой "работе", которая вызывает возмущение мировой общественности.

Историческое решение конгресса психиатров в Гонолулу и широкое обсуждение вопроса о по-

прании прав человека в СССР в рамках Хельсинкских соглашений связывают руки палачам, воистину мешают им "работать".

Понимая, что процесс развенчания диктатуры в Советском Союзе необратим после таких мощных ударов по престижу СССР какими были "Архипелаг ГУЛаг" Александра Солженицына, открытая и бесстрашная деятельность нобелевского лауреата Андрея Сахарова и сплотившихся вокруг него во все увеличивающемся числе правозащитников, конгресс психиатров в Гонолулу и Белградское саморазоблачение кремлевских властителей, власти в СССР испытывают страх и смятение и предпринимают нелогичные и порою нелепые в своей глупости и жестокости действия. Теперь они вынуждены считаться с бывшими своими жертвами - Петром Григоренко, Владимиром Буковским, Леонидом Плющем, Натальей Горбаневской и др.

Сычёвками они готовили урок запугивания честных и озабоченных судьбами своей родины людей, но сычёвки обернулись против них самих, преподав урок им, урок страха перед лицом всего человечества. Они посеяли плевелы, чтобы заглушить ростки свободомыслия, но эти плевелы заглушили их слащавое лицемерие, славящее бесправие и рабский труд.

В этом я вижу основной урок Сычёвки.

 

Рославль, 21 марта 1978 г.