Глава 7. Сборник «Воспоминания о Павле Васильеве». 1989 год.
Павлодар — Первые Всесоюзные Васильевские чтения. Мемориал. Послесловие.
В конце 1989 года к 80-летию Павла Васильева в Алма-Ате в издательстве «Жазуши» вышел в свет сборник «Воспоминания о Павле Васильеве». Составители — Станислав Евгеньевич Черных и Геннадий Анатольевич Тюрин. Книга объемом 300 страниц, 25 фотографий, вышла, по тем временам, небольшим тиражом — 7 тысяч экземпляров. Незадолго до поездки в Павлодар Елена Александровна записала свое впечатление о нем: «Настоящая исследовательская работа, в которой досконально, до мельчайших подробностей — по годам и по датам, отражены все события в жизни и творчества поэта».
В книге три раздела, 47 авторов. К сожалению, объем сборника был ограничен, поэтому какая-то часть мемуаров осталась за его пределами. Составители надеялись позже опубликовать дополненный том Воспоминаний. Честь и хвала им! Станислав Евгеньевич Черных имел огромную переписку. Много ездил, встречался с людьми, в результате собрал уникальные документы, фотографии.
Показывал мне неизвестные до того снимки. Книгу представили во время Васильевских чтений в Павлодаре, а позже ее привезли в Москву.
В декабре 1989 года в Павлодаре устраивались Первые Всесоюзные Васильевские чтения, на них пригласили Елену Александровну. Она была слаба, ехать одна не могла, я сопроводила ее.
Мы, «московская бригада поэтов» — В.А. Устинов, А.С. Кузьмичевский, В.Г. Бояринов, Елена Александровна и я, сели в Домо-
дедово на самолет. Рейс на Павлодар совершался поздним вечером, где-то на грани суток. За бортом самолета расстилался глубокий чёрный бархат ночи, и только россыпь огней указывала на разбросанные внизу города. Несмотря на ночное время, мы все бодрствовали. В салоне шел оживленный разговор, Кузьмичевский подсел к Елене Александровне, и они увлеченно о чем-то говорили, потом присоединился Устинов. Все были оживлены, радовались предстоящей конференции, предвкушали интересные встречи.
Незаметно пролетели четыре часа, и мы уже в Павлодаре. Там — раннее утро. Приземлились, но из самолета нас не выпускают. Что случилось? Софиты, камеры, цветы. Павлодарцы позаботились о торжественной встрече и пригласили телевизионную съемочную группу.
«Московская делегация» выходит первой, я под руку с тетей Леной застреваю в проходе самолета. Нам все же удалось соблюсти торжественность момента. Приехали в гостиницу. Елене Александровне дали лучший номер из трех комнат. Успели умыться, позавтракать, и нас сразу повезли к домику Васильевых. Конференция состоялась в Педагогическом институте. Превозмогая боли и слабость, Елена Александровна провела несколько замечательных дней, посвященных памяти Павла. Она видела интерес к Павлу, хорошую пропаганду его творчества — ее это радовало и... скрасило последние дни жизни.
Сергей Алексеевич Музалевский и Лидия Григорьевна Бунеева были организаторами всех встреч в музеях, библиотеке, кафе, Дворце. Все прошло на подъеме, оживленно, во всем была четкость. Под конец устроен банкет у руководства города — в этом была большая заслуга Раисы Муратовны Ганиевой, зам.председателя областного отделения фонда культуры Павлодара. Устроители позаботились и о кино — и фотосъемке. Мы еще раз побывали в домике Васильевых, много говорили, много было сделано фотографий.
Воспоминания о замечательных встречах с людьми, о вечерах, организованных павлодарцами, согревали Елену Александровну в трудные минуты. Жить ей оставалось меньше двух месяцев.
Почти сразу же после поездки в Павлодар Елена Александровна оказалась в литфондовской больнице. Судьба уготовила ей быть в одной палате с женой критика Тарасенкова — автора злобных статей о Павле Васильеве в 30-е годы. Разговоров у них о мужьях, о критике, о поэзии, о том времени не состоялось. Еле-
на Александровна уже была тяжело больна. Навещая ее, я рассказывала о том, что могло ее интересовать. В те дни мне пришло от Кузнецова письмо из Оренбурга. Он выслал фотографию росписи Павла Васильева на томике «Толкового словаря» Владимира Даля. Показала его, рассказала, она была рада этой находке. Если не ошибаюсь, в те же дни Е.М.Туманский прислал мне экземпляр своих воспоминаний «Павел Васильев, каким его не знали». Воспоминания же Елены Александровны были названы «Таким я его знала», они были опубликованы раньше.
Тетя Лена умерла на рассвете 3 февраля 1990 года.
Проводить ее в последний путь пришли несколько человек — близкие люди — Светлана Кедрина с мужем, Ольга Забелина — дочь поэта Евгения Забелина, актриса московской филармонии Людмила Мальцева, фотограф Алексей Коряжкин, мой сын Егор и режиссер В.П.Татенко, прилетевший из Алма-Аты на съемки Елены Александровны. Увы, снимать ему пришлось уже похороны.
Урну с прахом захоронили в землю на Ново-Кунцевском кладбище на одной из главных дорожек — первом пересечении с центральной аллеей. Позже поставили камень, где на темном фоне выбит портрет Елены и силуэт Павла. Внизу строки из последнего стихотворения Павла Николаевича, написанного в тюрьме, «Снегири взлетают красногруды». Памятник делал мастер Константин Петрович Слепнев. Найти оформление памятника помог скульптор Н.А.Селиванов. А «познакомила» Селиванова с Павлом Васильевым — неутомимый, неравнодушный человек, влюбленный в поэзию Васильева, в его драматичную судьбу Лидия Григорьевна Бунеева. Она буквально зажгла Николая Александровича, дала ему мощный импульс для творчества. Образ Павла настолько захватил скульптора, что он очень быстро сделал гипсовый, а потом уже и мраморный бюст Павла Николаевича. Недавно исполнил и фигуру поэта, меньше метра. Его утверждающая поза нарушена некоторой беспокойной деталью — чемоданчиком, это творческая лаборатория поэта, всегда готового в любых условиях к работе, а также — в путь.
Дома сохраняется все, что имеет отношение к поэту и его верной подруге Елене Вяловой.
Елена Александровна и Иван Михайлович были уверены, что музей будет создан не только на родине поэта, но и в Омске,
Москве. Музей создан. Он живет на родине поэта в Павлодаре, где Павел начинал свои первые шаги, как поэт.
В Москве написаны многие лучшие произведения поэта. Увы, в городе пока нет ни мемориальной доски, ни мемориальной комнаты, где сохранялось бы все накопленное годами наследие. Нет и скульптурного изображения поэта. И все же надеюсь, что когда-нибудь мемориальная доска появится. Может быть, лучшим местом будет Палиха, где бывали радостные дружеские и творческие встречи поэтов. В сквере перед домом хорошо бы вписался небольшой памятник поэта работы Николая Александровича Селиванова.
Послесловие
После смерти Елены Александровны в конце февраля 1990 года в Москве в Большом зале Дома литераторов прошел вечер, также посвященный 80-летию Павла Васильева. В фойе была расположена выставка гравюр павлодарского художника-графика Виктора Поликарпова, названная «К поэзии Павла Васильева». На сцене установили портрет поэта работы Д.В.Нечитайло. В вечере участвовали С.А.Поделков, Л.Озеров, В.Цыбин, Л.В.Мальцева, выступили и казаки. Из Павлодара приехали гости, многие из них даже побывали у нас дома, среди них — Лидия Григорьевна Бунеева, Сергей Алексеевич Музалевский, Татьяна Окольничья.
В марте 1990 года меня разыскал человек, прибывший по поручению В.К.Завалишина из Нью-Йорка. Вячеслав Клавдиевич — потомок декабриста Завалишина. В 20-е годы Завалишин был знаком с Павлом Васильевым, знал о трагической гибели, слышал о реабилитации. К нему попадали публикации о Павле. В 80-е годы он разыскивал «Элен Вялову». Мы поговорили по телефону с молодым человеком и назначили встречу в Центральном аэровокзале. Он обещал какие-то доллары для Элен Вяловой. На пороге был 1990-й год, я доллары в глаза не видела и сомневалась — как мне быть — брать или нет доллары, я бы их обязательно передала музею, но все сомневалась, как это будет расценено нашими бдительными органами. Волнуясь, что встречусь с чело-
веком, близко знающим В.К.Завалишина, приехала в аэровокзал. Привезла фотографии, книжечку стихов Павла Васильева, еще какие-то сувениры и передала их для Завалишина. Милый молодой композитор, занятый коммерцией, денег мне не дал, я о них постеснялась спросить. Вячеслав Клавдиевич, косвенно узнав о сокрытии денег, был огорчен обманом молодого человека и больше ему уже не доверял.
От Завалишина пришло теплое письмо. Вот из него выдержка:
«Дорогая Светлана Ивановна! До слез тронут Вашим ласковым письмом, которое мне передал... Боюсь, однако, что он преувеличил мое значение и возможности. Я — литературный критик и искусствовед, бывший военнопленный II Мировой войны. С 1945 г. — в Европе, с 1952 г. — в США. Павла видел в своей жизни считанные разы. В начале 30-х годов я очутился в Москве в отчаянном положении. «Крестьянская газета» отказала мне и в авансе и в дальнейшем сотрудничестве. А я, грешный, рассчитывал на постоянную или даже на временную работу. Это позволило бы мне хлопотать о переводе с ленинградского университета в московский. И ничего из этого не получилось. В Москве я остался без денег и был вынужден ночевать то у одних знакомых, то у других. Павел дал мне денег на дорогу в Ленинград. Это означало, в фигуральном смысле, бросить спасательный круг утопающему. Такие вещи не забываются. Их надо помнить всю жизнь».
С Завалишиным наладилась переписка. Его письма были насыщены именами, фактами, вопросами о поэтах и жизни поэтической братии в 30-е годы. Он прислал несколько своих работ для возможных публикаций. Я пыталась их пристроить в журналы, но неудачно — ничто не было напечатано. Завалишин несколько раз передавал по 50 долларов. Извинялся, что мало. Конечно, это была помощь, а не возврат денег. Долг чести! Вспомнить о деньгах, величина и срок возврата которых стали почти эфемерны во времени!
Все, что он передал, я с оказией пересылала в Дом-музей Павла Васильева.
Елена Александровна родилась в 1909 году, при жизни Льва Николаевича Толстого. Умерла в 1990 году, на пятый год «перестройки». Прожила 80 лет, из них четыре года с Павлом. Отсидела за этот гражданский брак в общей сложности около 18 лет, правда, последние семь лет на поселении. С 1956 года и до конца сво-
их дней служила одному делу — восстановлению доброго имени Павла и возврату его творчества людям. Ушла с успокоенным сердцем. Маленькая женщина оказалась сильной, мужественной и целеустремленной, многого добилась в деле восстановления доброго имени гражданина и поэта Павла Васильева.
Написала воспоминания о Васильеве; написала главное. Свою эстафету передала дальше.
В Павлодаре создан Дом-музей Павла Васильева и в нем работают преданные Павлу Николаевичу Васильеву люди.
Гронский верил, был убежден, что музей обязательно будет, что его организация — это только вопрос времени. И он, и Елена Александровна обращались со своими письмами к руководству города.
Елена Александровна по своему создавала музей у себя дома: она собирала, накапливала из разных мест Советского Союза все, что могло относиться к Павлу Васильеву, — газеты со статьями, журналы, книги, фотографии, изображения поэта. Все это было передано Дому-музею П.Васильева в Павлодаре.
Низкий поклон организатору и создателю — просителю, ходоку по всем инстанциям, Лидии Григорьевне Бунеевой. Ее трепетная, неослабевающая любовь к творчеству П.Н.Васильева вела к людям, от которых зависела судьба Дома-музея. Назову лишь несколько имен, которые знаю — Борис Васильевич Исаев, Апсаликов, Лина Латышева, а их было гораздо больше, все они внесли свою лепту. Лина Латышева выкупила дом, в котором когда-то жили Васильевы. Выкупленный дом нуждался в реставрации. Сколько было исхожено кабинетов... не счесть! Важно одно — усилия многих людей слились воедино и Музей родился. Живет, объединяя всех, кто был причастен к прозе и поэзии тридцатых годов прошлого века, кто служил Чести и Слову.