7. ЧУДЕСА БОЖИИ

 

Лагерь пришел в движение: один отъявленный самогонщик Дымов Владимир, который гнал и продавал самогонку, причиняя большой вред лагерю, обратился к Богу, о чем сообщили надзирателю. Он передал об этом заместителю начальника лагеря Скорикову, который спросил:

- Дымов, ты правда уверовал в Бога?!

И тот сказал:

- Простите меня за все мной причиненное зло, я теперь верующий.

И смотритель сказал:

- Не могу понять. Иль ты действительно поверовал в Бога, или я просто свихнулся?! Иди, - говорит, - Дымов, ты через 2 дня освобождаешься.

Как только его освободили, Ивану Петровичу объявили 5 суток изолятора за то, что Дымов через него уверовал в Бога. Затем - 15 суток.

На одиннадцатые сутки истощенный, Иван Петрович прилег на нары и, придя в забвение, видит видение: подходит к нему Ангел, у которого жгуче-красные волосы, берет его на руки и несет над землей. Принес к начальнику лагеря и поставил его перед дверью кабинета, а сам зашел. Иван Петрович слышит, как начальник говорит:

-    Шесть месяцев БУРа, - а Ангел отвечает:

-    Три месяца и 4 дня досидит.

 

Когда Ангел вышел из кабинета начальника, Иван Петрович у Него спрашивает:

- Нельзя ли слетать в Московскую Церковь?

Тогда Ангел ответил:

- Тебе еще рано.

Дал ему 3 хлеба и исчез, а Иван Петрович пошел по коридору БУРа. Входит в камеру, а там сидят 25 наркоманов и просят:

- Петрович, дай хлеба.

И Петрович разломил хлеб и раздал каждому. По окончании 15 суток изолятора надзиратель сказал Федотову:

- Завтра тебя накормят общей пищей и дадут еще 3 месяца БУРа.

И когда Иван Петрович вошел в камеру БУРа, то увидел 25 сидящих наркоманов, которых видел в видении, и они стали просить:

- Петрович, расскажи нам о Боге.

И он 4 часа свидетельствовал им о жизни вечной, о грехах, о наркомании, от которой их освободит только Иисус.

Они с жадностью слушали его слова. А один из них сказал:

- Я тебя помню, когда я был отроком, ты приезжал к нам в Зарайск и я тебя видел. Это было у моего дедушки.

И вот Иван Петрович, причтенный к злодеям, и здесь активно и ревностно, не умолкая, свидетельствовал о Боге.

После окончания пребывания в БУРе, ему сказали, чтобы он собирался на этап. С ним был Михаил Теодорович мучник, из евреев. которого

 

преследовали как еврея. Одного осужденного он ударил по лицу и власти, боясь, что его могут убить, тоже послали по этапу. Он взял посылку с куском сала. 30 дней он не открывал ее, боясь, что отнимут. Потом попросил нож с тупым концом, сосчитал, сколько человек в камере - их оказалось 40, разделил на 40 частей, и резать стал 40 кусков. Ивану Петровичу очень захотелось съесть хоть маленький кусочек сала, но Михаил Теодорович посмотрел на него и оставил 2 части себе, а ему не дал. Он знал, что Иван Петрович не обидит и не упрекнет. А Ивану Петровичу по-детски было обидно, потому, что он очень настроился на этот кусочек сала.

Приехали на Пуксо-Озеро. И судьба свела Михаила Теодоровича опять с Иваном Петровичем. И вот Ивану Петровичу разрешили передачу, в которой оказалось сало. Утром он стал завтракать с салом, а Михаил Теодорович вышел на улицу, ему было очень стыдно, что он ему в свое время отказал. Так он уходил каждое утро. На третье утро Иван Петрович сказал:

- Ты сегодня не уйдешь, я тебя не отпущу. Я знаю, что тебе очень хочется сала. Если тебе стыдно, то я оставлю и уйду, а ты ешь.

И тот сказал:

- Петрович, ты золотая голова, ты так меня выпорол, как в детстве.

Потом они стали хорошими друзьями.

Работая на Пуксо-Озере, Иван Петрович получал небольшую зарплату. Ни на минуту не забывая о матери, он отправлял ей деньги, зная, что это

 

ее существование. Мать часто плакала, что Бог дал ей такого заботливого сына, который, сам пребывая в таких страшных условиях, ее не оставлял. (В Церкви народ был разный. Те, которые никогда не страдали за Христа, говорили ей, что ее сын страдает из-за непокорности властям).

За хорошую работу в лагере администрация разрешила ему свидание с мамой. Приехав на место заключения сына и встретившись с зам. начальника по политчасти Лубченко, она спросила его:

- За что вы так мучаете моего сыночка? Я день и ночь молюсь о нем и плачу перед моим Господом. Он слышит меня и может вас за моего сына наказать.

А вскоре с Лубченко случился инфаркт. Когда его выносили на носилках "скорой помощи", он очень кричал:

- Выносите вперед головой, а не ногами!

Беседа с мамой Ивана Петровича не прошла даром. Видно, он был в страхе. А Бог усмотрел в своем плане еще встретиться Лубченко с мамой Федотова, но эта беседа была уже иной. Он был более снисходителен и говорил, что в его родне тоже есть баптисты и пообещал ей поговорить с администрацией, чтоб комиссия пересмотрела дело Ивана Петровича на вольное поселение.

Увидев дело Федотова, работник КГБ Козлов, отшвырнул его и сказал:

- Пока я жив, его на вольное поселение не направят.

Но Бог определил другое для Ивана Петровича. Случилось так, что Козлов его больше не увидел.

 

На следующий день прислали солдат и повели Ивана Петровича из зоны на суд. Вдруг отрядный говорит:

- Я знаю этого человека, его не надо сопровождать, - а по дороге открыл свою душу, рассказав, как в г. Казани судили пятидесятников - Шуру и с ней троих.

В зале суда судья, молодой человек, спросил:

-    Ты работаешь?

-    Работаю, - ответил Иван Петрович.

-    А деньги матери посылаешь?

-    Да, посылаю.

- Тогда ты свободен, на вольное поселение его.

Итак, Попово-Зимний, где Иван Петрович пробыл последние 2 года из 10 лет.

Так закончился первый срок, Змей рухнул к ногам Ивана Петровича. Победа Господа была неизбежной.

Господь сказал: "Я - изрекающий правду, сильный, чтобы спасать" (Ис. 63, 1).

Поселок Попово-Зимний был отдушиной для Ивана Петровича и подготовкой к так называемой "свободе".

Чудные письма писала Ивану Петровичу его мама в узы. Все эти годы она его поддерживала в письмах, наставляла, как могла, через Слово Божие. Особо выделяла она места писания, которые полагал ей Господь на сердце, как россыпи жемчуга, буква за буквой, ложились они на листки бумаги ее писем, и каждое ее письмо было несколько раз ею перечитано и оплакано.

 

Иван Петрович жил этим. Как из источника живая вода, так эти дорогие для него письма приходили в лагерь.

Он же соответственно писал, домой. В письмах он излагал свою любовь к Господу и к домашним, писал целые проповеди с наставлениями.

Мой дорогой читатель, я предлагаю вашему вниманию несколько из таких писем, которые со т хранились в домашних архивах.

 

Письмо от мамы. 1965 год.

БОГ ЕСТЬ!

Наш русский гений Ломоносов

Науку с верой совмещал:

В духовных одах произнес он

Творцу ряд искренних похвал.

"Ты есть! - писал поэт Державин,

-Ты есть! - гласит мне сердце то,

Ты есть! И кто может быть равен Тебе,

Создатель мой? - Никто!"

"Велик мой Бог! - слова Крылова,

-Велик! Он свят, непостижим...

Велик и свят! - вещают снова

Природа, небо, все пред Ним!".

И на Святое Провиденье

Надеялся поэт Кольцов:

"Мне в этой вере нет сомненья!

Ей жизнь полна!" - вот смысл каков.

 

А Александр Сергеич Пушкин,

Кому будила вера грудь,

Писал ведь музе, как подружке:

"Послушна воле Божьей будь!"

И Лермонтов был сам уверен,

Что есть и будет Божий суд, -

И те, кто в жизни был неверен,

Себя и златом не спасут.

И Николай Васильич Гоголь,

Кто свой талант друзьям отдал,

Писал в письме: "О, веруй в Бога,

И не смущайся никогда!"

И сеять вечность звал Некрасов,

Добро, разумность рассевать

Из всех евангельских запасов,

Откуда свет все могут взять.

А Достоевский как глубоко

В вопросы веры, в жизнь вникал!

"Без Бога - ты, как одинокий..." –

В своих трудах он утверждал.

Но громче всякого другого

Лев Николаевич Толстой,

Психолог душ, художник слова,

Звал к жизни Божеской, простой.

А Алексей Максимыч Горький

Своею собственной рукой

 

Писал во дни раздумий горьких:

"Господь, Ты дух мой успокой".

Источник радости, покоя,

Источник мудрости и сил,

Добра источник, все благое

Лишь в Боге каждый находил.

Идет равенство и братство,

Свободы и любви родник,

Откуда взяты все богатства,

Почерпнуто из "Книги-Книг".

Друзья, пусть будут эти убежденья

Великих классиков для нас

Служить предметом рассужденья

О жизни Бога всякий раз.

 

Письмо мамы. 27. 5. 1968 г.

Кн. Сына Сирахова, 3 гл. 12 ст.

Сын: прими отца твоего в старости его, и не огорчай его в жизни его. Хотя бы он и оскудел разумом, имей снисхождение, и не пренебрегай им в полноте силы твоей. Ибо милосердие к отцу не будет забыто, несмотря на грехи твои, благосостояние твое умножится.

Так и к матери твоей:

В день скорби твоей воспомянится о тебе, как лед от теплоты, разрешатся грехи твои, оставляющий отца то же, что богохульник, и проклят от Господа, раздражающий мать свою.