Владикавказ. Английская миссия

 

Мы поселились в здании бывшей английской миссии, где была устроена большая коммуна, в числе других там жил военком города Зубков с женой Ниной и ее сестренкой Лидой, там же жил Георгий Стуруа со своей женой Анной и двумя детишками. Потом там жил Валико Талахадзе и Эшба, абхазский товарищ. Нам дали две комнаты.

Я работала вместе с Валико Талахадзе во Владикавказском контрреволюционном совете - чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем, Чека, а Сурен в артиллерийском парке комиссаром. Через некоторое время в феврале белые подошли вплотную, и бои происходили на подступах к городу. Многие большевики эвакуировали свои семьи, и Георгий Стуруа эвакуировал свою жену в Грузию. Город окружали войска белых генералов Шкуро и Ляховского. Когда жена Стуруа уезжала, она меня просила, чтобы я не оставила своими заботами Георгия.

К этому времени Георгий Стуруа, Валико Талахадзе, Эшба, Сурен и еще несколько товарищей заболели сыпным тифом, который вообще свирепствовал во Владикавказе и его окрестностях и косил одиннадцатую армию. которая отступала под напором белых. В городе было очень много сыпнотифозных и раненых. Все наши товарищи, заболевшие сыпным тифом, лежали прямо тут у себя дома, некоторые были без сознания. Я уже не работала, так как ни один орган уже не работал, а ухаживала за ними. Красные отступали.

Когда стало ясно, что со дня на день белые ворвутся во Владикавказ, я пошла к Ладо Думбадзе и Котэ Цинцадзе, которые представляли советскую власть.

-    Что же будет с больными?

-    Не беспокойся, их вывезем.

Политкомиссар Володя Зубков тоже сказал своей жене Нине:

- Не беспокойся и никуда с места не трогайся. Я за тобой приду.

Он был на фронте и приходил оттуда.

А потом все стало не так. Дорога оказалась занята белыми. И все отступали по тропинкам в горы. И вот я опять пошла в Чека, там было уже все

 

эвакуировано. Я застала там члена Чека Гургена Ашояна, который уже готовился к отъезду. Я рассказала ему, что семь человек больных и беспомощных находятся в здании коммуны. Город занят белыми. Что же мне с ними делать? Он уже весь увешан, здесь револьвер, здесь патроны, уже собрался уходить.

Что же, они все уходили?

Да; так все и уходили по одному. А за нами, они думали, что как было договорено - придут, вывезут.

Я говорю: - Гурген, что же делать, где мне их прятать? Это же английская миссия, здесь нельзя. Гурген говорит: - А что, ты остаешься?

-Да.

Он говорит сам с собой, стоит и говорит: - Что же, ребенок останется, а я уйду... Вынул пачку паспортных бланков, керенки, дает мне и стоит.

-   Значит, ребенок остается спасать больных, а я ухожу.

Так постоял, подумал и говорит.

-   Вот что, я тоже останусь.

-    Нет, вам нельзя. Я что? меня никто не знает, а вы зампреда. Нет, уходите.

-    Нет, я останусь. Ты знаешь армянскую церковь?

-   На Тереке, на Базарной улице?

-   Да.

-   Знаю.

- У меня там знакомый настоятель, он меня спрячет. Приходи туда, а сейчас найми фаэтон и перевези всех в сыпнотифозные бараки.

Он достал несколько бланков чистых паспортов, и еще какие-то, и деньги - керенки, и сказал, что он обязательно останется и будет скрываться у настоятеля армянской церкви, находящейся на базаре, и чтоб я поддерживала с ним связь через этого священника. И он дал денег мне, вот этих керенок, и сказал, что он заготовит фальшивые паспорта для всех остальных.