Опять про "Буг"

 

В девятнадцатом году я была послана для связи в Москву и перешла границу около Курска, где проходила линия фронта. На юге были деникинцы - белые. Все это было, наверное, в октябре-ноябре месяце. Из Баку я доехала до Батуми, чтобы оттуда доехать до Новороссийска, а оттуда в Ростов.

Для ростовского подполья у меня были прокламации, они лежали в корзине под бельем. У нас в Донском комитете в Ростове произошел провал и типография провалилась. И они нам написали, что просят отпечатать, прислали текст, и мы в своей подпольной типографии напечатали. Большущая такая корзина у меня была с этими прокламациями. Сверху я там положила юбочку, кофточку, вроде это моя корзина с вещами.

Корзину я сдала в камеру хранения на вокзале в Батуми. Пассажирского сообщения оказалось нет, как уехать в Новороссийск?

По бульварам гуляли молодые офицеры, на рейде стоял миноносец. Говорили, что он должен скоро пойти в Новороссийск. Я решила, что надо познакомиться с офицерами, и купила для украшения башлык с золотыми прошивками, он очень шел мне и скрывал едва отросшие от тифа волосы, и еще французские духи - вот и вся моя прикраса.

Вот стою так, рассматриваю открытки у киоска, и они рассматривают; молоденькая, хорошенькая, заговорили со мной. Я им рассказывала, что сирота, хочу поехать к бабушке в Ростов, не знаю как доехать до Новороссийска.

Мы стали встречаться каждый вечер, они говорят, что по законам на миноносец вход женщинам запрещен. Надо познакомиться с племянником адмирала, он адъютант в деникинской миссии. Адмирал не имеет свой детей, страшно любит племянника и не сможет ему отказать.

Их было человек шесть, очень приятные молодые люди, вот как-то они привели в кафе этого адъютанта, тоже приятный молодой человек со светлыми волосами, голубыми глазами, очень хорошо воспитан. Они ему все рассказали, что вот, мол, бедная девушка-сирота, надо помочь ей доехать до Ростова.

Он говорит: - Хорошо, приходите ко мне в миссию, я напишу письмо дяде.

Вот через день или два когда он назначил, я пришла. Подхожу, у ворот стоят два гренадера, огромные, в медвежьих шапках, мне так страшно стало. Думаю, куда я лезу в самое логово! Но тут же я себе сказала - нельзя об этом думать, мысли передаются - отошла немного и стала себя заставлять думать, вот что я сирота и только об этом. Вот так перестроилась и пошла. Иду, меня уж там, оказывается, ждали. Пропустили, повели к нему.

 

Огромный кабинет - это только преддверие кабинета начальника миссии, у которого он был адъютантом. Ну я села, поговорили немного. Сейчас, он говорит, напишу письмо дяде.

На бланке миссии написал, что вот, дескать, дядя, очень прошу, это моя знакомая... запечатал и дал мне. Меня проводили до ворот.

А там в городе те молодые люди, офицеры, уже ждали меня, было условлено с ними где. Они обрадовались, в восторге, что предстоит такое плавание. Отвезли письмо адмиралу, он согласился. И сказали, что в такой-то день приходи на военную пристань. Я пришла с корзиной. И меня поселили в одной из кают адмирала, у него целая анфилада кают.

А потом был шторм. А когда шторм, все офицеры на своих местах, и никого со мной нет, и я пошла одна гулять по всему кораблю, бродила, бродила и спустилась в машинное отделение. Оказывается, чем глубже, тем меньше качает. Там жарко, кочегары, обнаженные до пояса, бросают в топку уголь, и все время команды — право, лево, туда, сюда. Я так прислонилась, смотрю, как они бросают, и машинально, тихонько так, запела - раскинулось море широко... товарищ, ты вахту не смеешь бросать... - так машинально, не то говорила, не то пела. И когда пошла наверх, то меня стал провожать механик, молодой человек.

Там очень много ступенек, мы прошли один, два как бы этажа и встали отдохнуть на площадке, он смотрит на меня и говорит:

-   Я очень ищу большевиков, я мог бы быть им полезен.

Я стою и молчу, а потом говорю:

-   Где вы живете? как ваша фамилия?

И больше ничего, и мы пошли опять наверх. Вот ведь, что это - передача мыслей? Он ведь страшно рисковал, а вдруг я его сейчас выдам адмиралу?

Но ведь и ты рисковала.

А я что? Я, может, хочу его выдать, для этого спрашиваю. Потом в Ростове я отдала его адрес Донскому комитету.