Настя. Колония

 

Настя тебя любила, но когда родился третий, Алеша, не захотела больше быть, пошла в тридцать третьем году на завод работать. С Алешей была Варя, а у тебя были всякие плохие няньки. Я вас почти не видела, только спящими или по воскресеньям, приходила в десять, уходила в восемь.

Утром ты вцеплялась в меня и кричала - не уходи, не уходи! С каким сердцем я уходила из дому? В колонию брали только с пяти лет, а тебе еще не было трех. Но я пошла и стала просить, что я не могу работать, она кричит, няньки плохие, обижают. Мне разрешили - ты была самая маленькая, с тобой все носились как с куклой.

Но я помню все же, что было грустно...

Грустно, конечно, все отдала, всем пожертвовала. Я об этом столько думала в лагерях.

 

[И сейчас на глазах слезы. Мам, ну что ты? А я помню, что дразнили они меня за то, что писалась, и куклу мою дверью разбили. Ты привезла, а они разбили. А еще я помню - я смотрю через щели высокого забора, там ров огромный, много-много двигающихся людей, горы желто-красной земли.

Где это было? Они все обнажены до пояса, копошатся, передвигаются - с вагонетками, с лопатами. Палящее солнце, горы земли и словно муравейник из людей. Что это?]

 

Это мы были с тобой в доме отдыха под Солнечногорском. Тогда канал строился. Юрий все меня ревновал и сердился, что меня приглашают танцевать. Потом совсем рассердился, ушел. Сам он совсем не танцевал.