ПАНИХИДА

 

 

Утром о. Арсений служил обедню. В субботу трое, а с ночным поездом — четверо.

Причастив всех нас, исповедовавшихся, окончив ню, о. Арсений сказал, что мы, если хотим, можем идти чай в комнату Надежды Петровны, а он придет через час, как будет служить панихиду.

Мы не ушли. О. Арсений начал служить панихиду о новопреставленном Кирилле, служил и плакал. Вся панихида была плачем души, настоящим надгробным рыданием. Плачем о близком, ушедшем друге. Не было нас, никого не было время службы, а была беспредельная молитва о милости, прощении, об упокоении умершего раба Кирилла.

Кто был новопреставленный, никто из присутствующих не знал, но мы понимали, что это был друг, и любимый друг О. Арсения.

Кончив служение и переодевшись, о. Арсений, грустный, пошел с нами пить чай. Разговор не вязался, пили чай молча, о. Арсений тоже молчал, а мы временами еле слышно перешептывались, потом о. Арсений ушел в свою комнату, а мы остались сидеть.

Часа в три принесли телеграмму на имя о. Арсения: "21-го марта с. г., 7 утра скончался Кирилл, сердечная недостаточность. Сын Игорь".

Телеграмма пришла из Ярославля.

Прочтя телеграмму, сразу вспомнился многим из нас Кирилл Сергеевич, добрый и хороший человек, бывший с о. Арсением в одном из лагерей.

Все мы, сидевшие, взглянув друг на друга, подумали, каким надо быть провидцем (может быть, это и не то слово), чтобы духом узнать о смерти духовного сына.

Велика сила Твоя, Господи, в избранных детях Твоих.