КОНОГОН

Недалеко от Владивостока по Сучанской ветке, на семнадцатом километре находилась шахта 6-Бис. Там зэки добывали стране уголь. Шахта работала круглосуточно в три смены. Я работал откатчиком и плитовым на канатной дороге, а, когда немного прижало вагончиком, перевели дежурным электриком. Техника тогда была примитивная. Уголь в забое сыпали лопатами в вагончики и откатывали их вручную до канатной дороги. Дальше — до ствола — конной тягой. Лошади жили здесь же под землей.

Так вот, однажды, получив лампочку-шахтерку, спустился на смену. Вижу: невдалеке от ствола, возле конюшни толпа, шумят, рассуждают о чем-то. Подошел узнать, в чем дело? Говорят: «Китаец-коногон повесился». Посмотрел, правда, висит, голова набок, лицо страшное, искаженное, ноги чуть земли не касаются.

Как-то неприятно стало, поежился и ушел. Принял дежурство, делаю все, что положено. Вдруг телефон. Зовут электрика на «Колыму», а «Колымой» назывался самый дальний участок, идти до него минут 30—40. Можно штреком, где вагонетки гоняют, а лучше вентиляционным ходком. Там лучше: рельсов нет и сухо. Вот и пошел я на эту «Колыму» вентиляционным ходком. Лампочку-шахтерку зацепил за петлю куртки, в руках ящик с инструментами. Кругом тишина, даже в ушах звенит, только капли падали с потолка, громко шлепаясь о землю. Редко висели лампочки на редких креплениях, да под потолком проходил световой кабель. Вот так и шел, поглядывая на кабель, а заодно меняя перегоревшие лампочки. И с чего, сам не знаю, вспомнился мне этот китаец. Как-то зябко стало, мурашки по спине побежали, а сам себя успокаиваю: чепуха все это. Стараюсь идти, не думая, а тут впереди темнота, вообще света нет, только моя шахтерка тускло светит. Ага, думаю, значит что-то с кабелем. Поднял шахтерку выше над головой и иду, смотрю на кабель, иногда и вперед поглядываю. Вдруг вижу впереди что-то светится бледным светом, как будто кто-то прислонился к стене и стоит. И тут у меня волосы на голове зашевелились. Впереди, склонив голову на бок, стоял китаец с искаженным лицом. От страха лампочка-шахтерка выпала из рук и, ударившись о землю, погасла. Китаец стал ярче. Дикий страх охватил меня, сковывая тело. Ни руки, ни ноги не слушались. Я стоял в оцепенении, как заколдованный, не в силах оторвать взгляд. А он светился бледным, ровным светом. Наконец, огромными усилиями сдвинул ногу и сделал шаг назад. Затем второй. И так, не отрывая взгляда, начал медленно пятиться в темноте, ощупывая руками стены. И когда уже отошел от этого страшного места, повернулся и зашагал быстрее, какая-то волна накатила на меня. Мурашки побежали по спине. Казалось, китаец тоже идет сзади. Прибавил шагу. Он тоже. Я еще, и он еще. Я уже почти бегу, натыкаясь на стены, обдирая лицо и руки, чувствую, что китаец догоняет, что он совсем близко. Не выдержав, побежал. И тут страх совсем овладел мной. Чувствую, что китаец совсем рядом, что протягивает руки, что вот-вот схватит за горло. Сердце застучало, дыхание перехватило и... Очнулся только в медпункте. Позже мне говорили, что, не дождавшись электрика, вызвали второго, он тоже пошел по ходку и наткнулся на меня, лежащего без сознания с ободранными руками и разбитым лицом. Вызвали мастера,

пошли дальше, нашли лампочку-шахтерку и ящик с инструментами, а невдалеке глыба породы обвалилась, сломала прогнившие крепления и повредила проход. Гнилушка стояла наклонно и светила бледным светом. Больше меня в шахту не опускали.