АККОРДЕОН

Домой я вернулся только через год — осенью сорок шестого. Из Германии нашу часть перебросили в Карпаты на борьбу с бендеровцами. И это тогда, когда люди, окончив войну, ехали домой, а приехали снова на войну более коварную, более опасную, где из-за каждого поворота горной дороги стреляли, где с наступлением темноты носу нельзя было высунуть из дома.

Самочувствие было скверное. То ли от этого, то ли от контузии, но чувствовал себя плохо и попал в Львовский госпиталь.

Там со мной разбираться долго не стали, а посмотрели и послали на комиссию. На комиссии признали негодным к военной службе и отпустили домой.

Ехал с войны я налегке: ни ящиков, ни чемоданов у меня не было, только в руке деревянный футляр с аккордеоном, да за спиной тощий вещевой мешок с нехитрыми солдатскими пожитками.

Музыка эта в то время была в России диковинная, и играть на ней почти никто не умел.

Так вот и приехал я в Калугу.

Мама меня не ждала, и тем больше было радости от неожиданной встречи.

За годы войны она постарела, от чего стала еще роднее.

После дней радости, разговоров, рассказов о войне, охов и ахов, стали думать, что делать дальше. Двадцать восемь лет ни специальности, ни профессии. Мама настаивала учиться дальше, но это в будущем году, а пока? Помог случай.

Днем осваивал технику игры на аккорд ионе и играл, играл часами, мне это нравилось, и играл я с удовольствием.

Тем более, что на пианино играл я прилично, и дело двигалось довольно быстро.

Целый день из окон нашей квартиры неслись звуки заграничных фокстротов, танго, блюзов.

 

Однажды, проходя мимо Дома офицеров, увидел объявление: «Срочно требуется аккорденист». Мелькнула мысль: «А что, если попробовать?»

В то время в Доме офицеров три раза в неделю по вечерам играли танцевальную музыку.

Пойти в городе, кроме кино, было некуда, и молодежи собиралось много.

Играл там джаз, но я как-то не интересовался, а тут вот такое объявление.

Зашел, спросил. Сказали, что требуется.

Начальник Дома офицеров с большой звездой на погонах тщательно все выспросил и предложил придти вечером, поговорить с дирижером и показать, на что я способен, ну, а потом и решим.

Вечером пришел пораньше. На эстраде толкалось несколько музыкантов. Ребята молодые, недавно мобилизованные, еще в военной форме, другого-то не было.

Познакомились, предложили сыграть что-нибудь. Я встречно предложил сыграть наимоднейший фоке «Розамунда» втроем: аккордеон, скрипка и ударник. Ребята согласились. Пришел начальник, внимательно прослушал. Больше проверок не потребовалось.

Так началась моя работа в джаз-оркестре. Днем я был свободен, да и вечер загружен не каждый.

Молодость брала свое: потянуло к молодежи, завязались знакомства, захотелось компаний, шумных, веселых, наверстать, что было упущено за последние годы. Возможности были огромные, с эстрады все девчата видны, как на ладони. Одни более яркие и привлекательные, другие менее, поскромнее, но приятнее.

Вижу ребята из оркестра по одному удирают в зал, там их ждет девушка, и они танцуют. Начал и я делать то же самое, и вскоре у меня была постоянная партнерша по танцам.

Так продолжалось пару месяцев. Все было хорошо, все были довольны, но вот кто-то настучал начальству. Ему это не понравилось, он человек военный, а тут в рабочее время — непорядок.

Не долго думая, он по-военному учинил разнос: дескать, не допущу, не потерплю и т.д. Установил жесткий регламент игры и отдыха, и никаких самовольных отлучек в зал. Хорошо, что не было гауптвахты, а то посадил бы обязательно. Такого режима

 

перенести мы не могли, и в знак протеста все, как один, подали заявление об увольнении. Забрали свои инструменты и ушли.

Долго скитаться не пришлось, нас охотно принял кинотеатр «Центральный».

Начались танцы в круглом фойе перед началом сеанса, а в субботу и воскресенье после начала последнего сеанса, когда публика уходила в зрительный зал, фойе подметали, и оно наполнялось шумной, веселой молодежью.

Скоро это стало любимым местом калужан. Народу всегда было полным-полно.

За время войны люди истосковались по отдыху, искали развлечений и в ожидании начала сеанса охотно танцевали не только молодые.

Мы тоже не пропускали случая покрутиться в зале. Отказу нам не бьмо. Наоборот, девчата наперебой старались обратить на себя внимание.

Долго ли, коротко ли, но вскоре у каждого завелась постоянная симпатия. Насколько это было серьезно, сказать трудно, а пока билетерши каждую знали в лицо и пропускали на танцы бесплатно.

Там же в «Центральном» я познакомился с девушкой, которая через полгода стала моей спутницей на всю жизнь, делили радости и горести, которых впереди оказалось немало.

Через полтора года моя музыкальная эпопея закончилась, мы с женой и маленьким сынишкой с Калугой расстались.

Что нас ждало впереди? Какая судьба? Мы не знали. Не задумываясь, оставили родителей, жилье и с одним фанерным чемоданом, да завернутым в одеяльце сынишкой ринулись в волны жизни. Выплывем ли?