- 5 -

РАЗРЕШИТЕ ПРЕДСТАВИТЬСЯ

Дорогой читатель,

Восемнадцать лет, пять месяцев и одиннадцать дней я был «врагом народа», побывав за это время в двенадцати тюрьмах (следственных, пересыльных, срочных), трех лагерях, двух ссылках. Первый раз приговорен Военной коллегией Верховного Суда СССР к десяти годам тюремного заключения, пяти годам поражения в правах с конфискацией всего лично мне принадлежащего имущества; второй раз — ОСО[1] НКВД СССР к ссылке на поселение, в чем и расписался, а месяцев за пять до марта 1953 г. расписался еще на бумаге (что я ее читал) в том, что мне объявлено о ссылке «навечно» и что при нарушении правил, изложенных в этой бумаге, меня ждет 25 лет каторжных работ.

Первый приговор был юридически оформлен в 1937 г. статьями 17—588,11 — соучастие в контрреволюционной террористической деятельности троцкистско-зиновьевской организации (было это в Ленинграде), а второй — просто «за антисоветскую деятельность» в 1949 г. в Москве. Еще я привлекался за лагерный саботаж и соучастие в побеге, а также за саботаж в ссылке, но пронесло.

В 1955 г. я был полностью реабилитирован и с той поры живу и работаю в Москве. В 1937—1955 гг. я жил среди людей-призраков и сам чуть не стал призраком.

Я не писатель, у меня даже нет гуманитарного образования. Такими талантливыми писателями, как Гинзбург, Гроссман, Разгон, Солженицын, Шаламов и др., уже написаны прекрасные книги и рассказы (некоторые из них я читал) о 1937—1956 гг. нашей истории; я понимаю, что любитель не может сравняться

 

 


[1] Особое совещание карательный внесудебный орган сталинского времени.

- 6 -

с высокозарекомендовавшими себя профессионалами. Вы спросите, зачем же тогда я пишу и не только пишу, но и публикую эти очерки? Мне трудно ответить на этот вопрос. У меня не было внутренней потребности писать об этом периоде моей жизни, а ведь писатель — только тот, кто не может не писать. Ко мне обращались с просьбой написать что-нибудь вроде «воспоминаний», но у меня ничего не получалось, пока судьба не свела меня с Л. Ашкинази — он как-то сумел вывести меня на «писательскую стезю».

Говорят, что когда напишешь или расскажешь что-нибудь тяжелое из своей жизни — делается легче. К сожалению, у меня не так, даже наоборот.

Что получилось и стоит ли читать о фактах, нашедших свое место в моих очерках, судить не мне. Может быть, они будут кому-то полезны как полусырой материал, может быть, напомнят читателям о том, чего нельзя забывать.

Два замечания.

Первое. Мне хотелось показать, что в искаженном мире за «колючей проволокой» самая простая «житейская» проблема может быть сделана чудовищной, губящей и искажающей не только тело, но и душу человека, и в то же время ад Архипелага ГУЛАГ может раскрыть в человеке много такого хорошего, о чем он, оставшись дома, никогда не узнал бы, но это происходит только в борьбе — внутренней и внешней — со всей мерзостью этого самого ГУЛАГа, да и цена несоизмеримо велика.

Второе. В принципе я против смертной казни (аргументы всем известны), но зрелище бесчисленных безвинных смертей и искалеченных жизней научило меня многому; я бы и теперь с удовольствием принял участие в казни Гитлера, Сталина и им подобных; судьба лишила меня этого «удовольствия».

За неоценимую помощь автор приносит глубокую благодарность Н. В. Александровой и Л. А. Ашкинази.

Настоящая книга представляет собой первую половину моих воспоминаний, вторая часть, посвященная моей почти сорокалетней работе в Институте нефтехимического синтеза АН СССР (РАН), готовится к печати.

Л. Полак