ПОСЛЕДНИЕ ДВА ГОДА В КИЕВЕ

1927-29 годы ничем особенным как-то не припоминаются, может быть, из-за контраста с тем, что наступило вслед за этим периодом.

Учение на 3-м и 4-м курсах шло гладко. Выделил особо интересовавшие меня предметы и на них нажимал. В первую очередь - дизели, по которым делал и разные внеучебные работы, случалось и занятия вести со своим курсом, вместо часто хворавшего Синеуцкого.

Все катилось, как по рельсам. Жили хорошо - нужда кончилась

Летом 1928 года отбыл студенческий сбор в артиллерийских лагерях в великолепных сосновых лесах под Ржищевом, пропахших хвоей и лесной белой гвоздикой. Военная служба показалась мне нудным делом, но зато вволю настрелялся из разных пушек да наслушался великолепных песен, которые пели дождливыми вечерами у себя в палатках наши соседи - сельские ребята с Киевщины, служившие в так называемых территориальных армейских частях. Были тогда такие части; уж не помню, чем они отличались от обычных.

До начала занятий пожил еще в доме отдыха научных работников в Голосееве, под Киевом. Он помещался в бывшем монастыре, филиале Лавры, солидно и с размахом построенном в прошлом веке, с прекрасным фруктовым садом, рыбными прудами, большой гостиницей для богомольцев, кельями. Было где разместиться дому отдыха.

Общество там всегда было тонное: семьи профессоров, академиков и - полулегально - кое-кто из остатков киевской аристократии.

Все было на должном уровне - крокет, теннис, вечерами прекрасные концерты, французская речь за столом. Плюс отличная кормежка.

Мы с мамой бывали там почти каждое лето, начиная с 1923 года.

В июне 1929 года меня арестовало киевское ГПУ, и на этом кончилась моя юность.