ПОЛИТИЧЕСКИЕ ССЫЛЬНЫЕ НАЧАЛА 30-х ГОДОВ

В дороге стал я присматриваться к совершенно новым для меня людям. С несколькими из них мне пришлось хорошо познакомиться, пожалуй, и сблизиться за последующие три с половиной года совместного пребывания в Павлодаре, куда имели направление многие из нас. Большинство в нашей компании составляли анархисты, а также случайные для политической ссылки люди, вроде нас с Юрой или монашек.

По моим впечатлениям, в каждой партийной группе тогдашней ссылки были объединявшие их внешние черты. У социал-демократов (меньшевиков) общей была внешняя аккуратность, культурная речь, повышенная против остальной ссылки образованность. Похожий облик был и у сионистов.

Эсерам свойственны были отпечаток гражданских добродетелей на лице, серьезность разговора и поведения, пристрастие к бородам, рубахам навыпуск.

Анархисты отличались шумной манерой поведения и речью, пренебрежением к условностям, зачастую нахальной бесцеремонностью. По культурному уровню они, пожалуй, были ниже прочих ссыльных. Молодые анархисты перенимали бесцеремонность у старших; здесь надо сказать, что партийная молодежь, новообращенные, встречались только у анархистов и, пожалуй, у сионистов. Эсдеки и эсэры были в большинстве народ немолодой, а то и старый, действовавший еще в революцию и в царское время.

Много молодежи, даже, пожалуй, большинство, было в ссылке у оппозиционеров - правых и левых, бухаринцев и троцкистов. Преобладали вторые, и облик у них был обычно под комсомольцев времен гражданской войны. От остальной ссылки держались они подчеркнуто обособленно. То и дело кто-нибудь из них подавал покаянное заявление (таких называли «подаванцами»), в результате чего немедленно освобождался и получал хороший партийный пост.

В 1937 году всех оппозиционеров - «подаванцев» тоже - забрали уж накрепко.

Обычно у оппозиционеров были прекрасные отношения с управлениями ГПУ на местах. Явно попадались там у них единомышленники: ведь оппозиция 20-х годов была широким и неплохо организованным движением. Через оппозиционеров иной раз, если они снисходили до «контриков», можно было узнать кое-что интересное из секретной информации ГПУ и райкома.

Среди политической ссылки, на 95% состоящей из интеллигенции, мне почти не встречались люди с вузовскими дипломами. Обычно это были люди после дореволюционной гимназии, или нескольких курсов вуза, или вовсе без регулярного образования. Но все они были народ читающий, и помногу, с широкими интересами. А вот систематическим самообразованием не занимался никто.

Также никто из политических не заботился и о приобретении солидной специальности. Чаще всего ссыльный работал экономистом. В 20-х годах и в начале 30-х это была очень распространенная канцелярская категория. Экономист (называли также экономист-плановик) занимался в учреждении чем угодно, связанным с документацией, деловой перепиской, подсчетами, планированием, плановой отчетностью. Говоря короче - интеллигент без специальности, действительно необходимый в каждой из бесчисленных в те годы мелких контор, при очень еще низком общем уровне грамотности.

Всетда не оставляло меня впечатление, что политические ссыльные, с которыми я встречался в Казахстане («настоящие» политические, а не липовые, вроде меня), постоянно жили как бы начеку, в ожидании коренных перемен, для которых они берегли силы, к которым постоянно готовились в бесконечных спорах. Ссылка была для них чем-то промежуточным, вроде вокзала; так им казалось, по крайней мере.

В те годы, да и много времени спустя, к политическим ссыльным я относился не очень-то серьезно. И чтобы их оценить, мне понадобилось изрядно понабраться опыта.

А тогда я видел вокруг себя симпатичных, неунывающих людей, интересных собеседников, хороших товарищей. Но проходил у них год за годом в полуспячке, в бесплодных (на мой взгляд) разговорах, чтении, за работой спустя рукава в разных конторах, лишь бы прокормиться.

Надо, впрочем, сказать, что была у них и кое-какая скрытая деятельность, о которой я немного догадывался. Помню, были у социал-демократов коллективные письма в ЦК ВКП(б) по разным поводам. И хоть отсылала их маленькая группа из 4-6 человек павлодарских ссыльных, но были данные о большом резонансе в верхах по этому поводу. Тем более, что такие выступления были одновременными и согласованными с другими группами в других местах ссылки.

Сколько я мог понять, письма эти были и по общим вопросам, например, по сельскому хозяйству, или протесты по поводу репрессий в отношении кого-либо из социал-демократов.

Я четко усвоил правило - не задавать вопросов и о делах этих судил лишь по намекам и косвенным признакам.