КАМЕРА

- Здравствуйте, товарищи!

Осматриваюсь. Следственный корпус, второй этаж, камера № 6 - тут я проведу ближайшие полгода. Десять на шесть метров, высокий сводчатый потолок, два больших зарешеченных окна с наружными решетчатыми козырьками из матового стекла. Плиточный пол. Чисто, жарко, окна приоткрыты несмотря на мороз на дворе. Вдоль стен, с двух сторон, сплошные нары, голые, каждый спит на чем-нибудь своем. Большая параша у дверей, длинный стол посредине. Народу человек 50-60, интеллигенции - 100%. Большинство в лохмотьях: от жизни на нарах вещи быстро истрепываются. Серые лица, небритые - стрижка бороды машинкой только в банные дни. У каждого за спиной Лубянка, а то и Лефортово или даже Суханове. И далеко не все отделывались на следствии легким испугом, как я.

В Бутырки доставляли людей после следствия. Здесь ожидали решения ОСО или трибунала в среднем месяца три, и отсюда комплектовались этапы.

Рассказывали сидевшие в камере бывшие сотрудники прокуратуры и НКВД, хорошо знавшие московские тюрьмы: ее номинальная вместимость считалась что-то около 13 тысяч, но в периоды «пик» это число превышалось в несколько раз. Хотя б моя камера. По числу мест на нарах она предназначалась для 25-30 человек, но при мне меньше 60-ти никогда не было. А доходило и до 100.