ВОЙНА

 

К вечеру 22 июня заводят в камеру несколько новых. Только закрылась за ними дверь, они хором закричали:

- Товарищи! Война! С немцами!

Тут же камера превратилась в сумасшедший дом. Крики:

- Что будет с нами?

Горько плачет на нарах интеллигентный старичок с бородкой:

- Пропала Россия!

Наши чекисты помрачнели: какая на воле пойдет сейчас охота на людей, а они за решеткой!

Но люди в камере отвыкли от общественных эмоций, каждый думает о своем, о себе.

Большинство сходилось на том, что не будут же нас держать по пустяковым и надуманным делам, когда люди нужны и на фронте, и в тылу, война ведь будет тяжелая. Так или иначе, но хуже нам не станет, рассуждали мы.

Нашелся в камере знаток тюремного телеграфа. Не оказались препятствием ни толстенные кирпичные стены между камерами, ни бдительные надзиратели. Приставлялась отверстием к стене кружка, к ее дну ухо, и производился прием сообщений от соседей. А ответы давались легким постукиванием зубной щетки. Так мы выслушали сообщения о наших первых неудачах на Украине, в Белоруссии и Прибалтике.