- 25 -

V

ФИАН

 

Но вернемся к предвоенным годам. В январе 1940 года умерла моя вторая бабушка, Лидия Константиновна Полторацкая, растившая меня с раннего детства после гибели матери и отца. Теперь прямых родных у меня осталось только двое: в Москве сестра матери «тетя Катя» и в Ленинграде сестра отца «тетя Вера» Крушинская*.

29 февраля 1940 года, на предпоследнем курсе физфака, по совету и при содействии моего однокурсника и друга Ната Леонидовича Гри-горова я поступил лаборантом в ФИАН, Физический институт Академии наук, в лабораторию атомного ядра и космических лучей (Н. Л. Григоров был там сотрудником уже не первый год).

Институт тогда размещался в небольшом двухэтажном здании близ Миусской площади, и весь штат его не превышал, вероятно, ста— ста пятидесяти человек.

Директором института был Сергей Иванович Вавилов, крупный ученый и человек высоких нравственных качеств, а следовательно, очень тяжелой в сталинское время судьбы. В институте он знал всех

 


* Вера Федоровна Крушинская умерла 23 января 1942 года в блокадном Ленинграде. Ее близкая подруга Людмила Николаевна Рейхе хранила всю блокаду ее обручальное кольцо, несколько золотых вещей и шкаф красного дерева. После войны и моего возвращения из ГУЛАГа она передала все это мне.

- 26 -

работников и действенно отзывался на беды и нужды каждого. Всегда деликатный и сдержанный, он, однако, был нетерпим ко всякой непорядочности и недобросовестности. После войны, в 1945 году, он согласился стать президентом Академии наук. Этим он взял на себя почти сизифов труд спасения советской физики и всей подлинной науки от разрушительного мракобесия коммунистической идеологии и от террора.

За два года до этого, в 1943 году, погиб в тюрьме его брат, академик Николай Иванович Вавилов, арестованный летом 1940 года. Николай Иванович был растениеводом с мировым именем. В своем институте растениеводства (ВИР) он собрал со всего земного шара огромную коллекцию полевых культур, как фонд для селекции. Но Центральным комитетом ВКП(б) генетика была объявлена буржуазной антимарксистской лженаукой. Ученые-генетики были подвергнуты репрессиям. Травлю генетиков возглавлял Т. Д. Лысенко. Процветали политические спекулянты и шарлатаны типа Г. М. Бошьяна и О. Б. Лепешинской. Такому же разгрому подверглась кибернетика.

В физике продолжалась начатая до войны чистка. Объявлялись идеалистическими, а значит антимарксистскими, многие положения электродинамики, теории относительности, квантовой теории. Сергей Иванович пытался всему этому противостоять, что стоило ему здоровья, в сущности — жизни. Он умер всего шестидесяти лет в 1951 году.

Лабораторию атомного ядра и космических лучей возглавляли Дмитрий Владимирович Скобельцын и его заместитель Владимир Иосифович Векслер. В число сотрудников, не превышавшее десятка, входили Сергей Николаевич Вернов, Илья Михайлович Франк, Н. А. Добротин. Среди студентов-дипломников были Н. Л. Григоров, Г. Т. Зацепин, Олег Николаевич Вавилов (сын академика Н. И. Вавилова) и я.

Олег был прекрасный человек, достойный сын своего отца: умный, талантливый, добрый. Летом 1940 года мы с ним вместе участвовали в высокогорной экспедиции ФИАНа на Эльбрусе, на «Приюте одиннадцати». Руководил ею В. И. Векслер. Однажды днем он подошел к Олегу и сказал:

- Вашего отца арестовали. Но Вы не волнуйтесь. Я уверен, что все разъяснится.

Уверенность эта оказалась, увы, наивным заблуждением.

От тех эльбрусских недель у меня осталась подаренная Олегом фотография Кавказских гор.

После войны Олег, защитив диссертацию, поехал в горнолыжный поход в Приэльбрусье и там 4 февраля 1946 года пропал без вести. Его жена Лидия Васильевна Курносова приезжала в Домбай с поисковыми группами в феврале и в июне 1946 года. Во второй раз она нашла мод снегом на ровном и безопасном склоне тело Олега. О причине его гибели семье официально не сообщили. Наиболее вероятным остается предположение об убийстве, проведенном НКВД.