- 97 -

НИЩЕНКА

 

Ранней весной 1922 года в одной из Кубанских станиц появилась нищенка, лет 50. Откуда она шла и куда направлялась, никто не знал, да вряд ли кто и интересовался ею, ободранной и забрызганной грязью. В рваном заплатанном пальто, с какой-то серой тряпкой на голове, в парусиновых истрепанных туфлях, она медленно шлепала по жидкой мартовской грязи, несколько раз окинула себя взглядом, почистила ноги и; взойдя по ступенькам крыльца к двери, нерешительно постучала. Старухе открыли и предложили войти на кухню. Она медленно переступила порог, вошла в коридор, затем в кухню и, остановившись у дверей, начала постепенно разглядывать помещение.

Учительница с недоумением смотрела на вошедшую нищенку и, видя ее смущенное и измученное лицо, спросила:

— Что вам, бабушка, нужно?

Та вздохнула и чуть слышным голосом ответила:

— Извините меня, пожалуйста, что я побеспокоила вас своим посещением. Первый раз в жизни мне приходится обращаться к людям за помощью. Надеюсь, вы меня поймете и простите...

Учительница внимательно слушала гостью и еще с большим недоумением стала рассматривать ее.

Нищенка продолжала:

— Второй день я ничего не ела... Если можете, голубчик, дайте мне чего-нибудь поесть.

 

- 98 -

Учительница приветливо улыбнулась гостье, предложила ей сесть за стол, а сама стала доставать из печки обед.

— Будете есть наш борщ?

— Я же говорю вам: чего-нибудь...

Нищенка сидела за столом и очень медленно и тихо ела. Учительница сидела спиной к печке и с интересом следила за поведением гостьи. Затем, погодя, с любопытством спросила:

— Откуда же и куда идете, бабушка?

— Иду я из Екатеринодара, а куда иду — не знаю, голубчик. Хочу уйти от себя и от своего прошлого, и вот никак не могу уйти. Извините меня, хозяюшка, мне очень тяжело говорить об этом... не спрашивайте меня... Вы интеллигентный человек, должны понять сами... я вам вполне верю, — говорила она тихим голосом, продолжая есть. — Спасибо вам, голубчик, за вашу помощь. Я никогда не забуду вашей доброты... Может быть, мы когда-нибудь встретимся с вами при другой обстановке... А это кто же у вас учится играть? — неожиданно спросила нищенка, прислушиваясь к звукам пианино, долетавшим из другого помещения.

— Это моя дочь, — ответила учительница.

— На гаммах сидит еще девочка? — вновь спросила нищенка.

— А вы разве, бабушка, знакомы с музыкой? — удивилась учительница.

— Да, когда-то и мы учились играть! — ответила нищенка, останавливаясь на каждом слове.

— Вот как! — воскликнула хозяйка. — Может быть, вы посмотрите на ее упражнения? У нас в станице нет никого, кто бы помог ей. А муж и сам-то дальше гамм не знает.

Через несколько минут нищенка проверяла девочку и показывала ей следующие упражнения.

 

- 99 -

— Девочка способная, но инструмент сильно расстроен, — определила гостья и сама села за пианино.

— Гражданка, бабушка, сыграйте что-нибудь из своего, — попросила учительница.

— Из своего? — переспросила гостья. — Я хочу уйти от «своего», а вы хотите... Впрочем, всё равно. Для вас и вашей Олечки сыграю.

Она обвела руками лицо, вздохнула и тряхнув головой, словно отмахиваясь от какой-то назойливой мысли, медленно и красиво опустила руки на клавиши.

Только теперь, рассматривая профиль гостьи, учительница смогла заметить следы былой красоты и тонкие морщины на интеллигентном лице. В кухне оно выражало чрезмерную усталость и, возможно, какие-нибудь тяжелые испытания, а здесь, возле пианино, лицо у ней сразу стало одухотворенным, засияло внутренним светом, губы чуть-чуть шевелились.

Еще раз тряхнув головой, гостья взяла несколько предварительных аккордов и, устремив свой взор перед собой, заиграла.

Пораженные игрой ее, стояли рядом учительница с дочкой, через минуту вбежал в комнату и подошел к ним на носках и сам учитель, затем прибежали еще две — соседки учительницы, находившиеся за перегородкой. А она, не обращая на них никакого внимания, всё больше и больше увлекалась игрой, уходила в свой, только ей одной ведомый мир.

Все стояли, как очарованные и, затаив дыхание, с изумлением слушали, игру.

Потом, в последний раз, задрожали клавиши — и музыка оборвалась...

Наступила тишина. Все молчали. Нищенка сидела с закрытыми глазами. Из-под дрожащих ресниц скатывались по лицу две слезы...

 

- 100 -

Затем она тяжело вздохнула, снова тряхнула головой и встала.

— Что же это вы играли, хоть скажите нам? — робко спросила ошеломленная игрой жена учителя. — Какая чудная и страшная вещь!

Нищенка словно очнулась от волшебных сновидений, обвела всех глазами и тихо ответила:

— Да, это страшная вещь! Страшнее жизни и смерти! Это музыка без названия... моя импровизация.

И быстро поблагодарив хозяина и хозяйку за пищу, нищенка поклонилась и вышла. На крыльце она тихонько сказала учительнице:

— Сегодня обо мне никому не рассказывайте, а завтра я буду далеко отсюда... Еще раз спасибо за всё. Извините и прощайте!

И она ушла. Оставшиеся изумленно спрашивали у хозяйки:

— Кто она? Кто она?

Прошло 14 лет.

На больничной койке Дудинского лагпункта умирала 65-летняя старуха. С большим трудом выговаривая слова, она подозвала к себе заключенную сестру Олю и сказала ей:

— Голубчик мой! Я умираю... В этом году ты, вероятно, будешь на свободе... В Краснодаре, найди, пожалуйста, моих знакомых, на улице Коминтерна, № 25... у них свой собственный домишко... Они живут одни... Передай им, голубчик, от меня, последнее прости... Скажешь им, что... Светланова... была арестована в 1927 году... с 10 годами побывала в 3-х лагерях... Скажи им, что я...

Старуха остановилась и умолкла. Лицо ее неестественно улыбнулось, глаза уперлись в одну точку, дыхание оборвалось... Через несколько минут она снова

 

- 101 -

зашевелилась, взглянув на сестру, коротко вздохнула, потянулась и затихла...

Бывшая артистка Императорских театров скончалась.

Оля смотрела на умершую и, как в забытом сне, пыталась припомнить это странно знакомое ей лицо. И она вспомнила, осторожно перекрестилась и заплакала.