3
ДЕЛО № 354. МАТЕРИАЛЫ СЛЕДСТВИЯ
Из показаний свидетелей:
...Знаю Геннадия Гаврилова как решительного, целеустремленного человека, много думающего о своем будущем. Он всесторонне старался себя развить и проявить на научном поприще. Он считал, что каждый человек должен быть эрудирован в современной науке, хорошо знать философию предшествующего периода развития человечества, чтобы правильно разобраться в современных событиях.
...Мне он показался необщительным и высокомерным потому, что по своей инициативе ни к кому из инженеров и техников вычислительного центра училища за помощью не обращался. Но потом я понял, что он исключительно настойчиво занимается научной работой и у нас
успешно провел исследование в области ядерной физики. Хорошо знает математику, электронику, вычислительную технику.
...Если он говорил, то только о деле. Офицеры нередко упрекали его, что даже во время перерыва или перекура он не находил время поболтать с ними.
...Гаврилов много работал над книгами. Я видел, как он конспектировал труды Ленина, книгу о декабристах, занимался стенографией. Вообще он трудолюбив и усидчив.
...У него была машинка, на которой он много печатал. Как-то раз, зайдя к нему домой, я увидел на столе пачку бумаги листов на 350 машинописного текста.
...Особенно его интересовали политические и философские произведения старых изданий. Несколько раз он просил меня привезти книги с базы о съездах партии, в частности, просил материалы по XX и XXII съездам. Я привозила ему стенографический отчет пленума ЦК КПСС 1952 года. Вообще он покупал литературу на значительную сумму денег и брал иногда книги, которые не имели спроса.
...На партийных собраниях Гаврилов часто выступал с ненужной и резкой критикой. Коммунисты, в том числе и я, считали, что в отношении Чехословакии он заблуждается, но враждебных взглядов и намерений не имеет.
...В периоды чехословацких событий в августе 1968 года он высказывался против ввода союзных войск в Чехословакию и пытался навязать свое «особое» мнение о «незаконности» данного акта. Более того, при разборе персонального дела на партийном собрании ошибок своих не признал, а с трибуны собрания в своем часовом выступлении проявил политическую незрелость, отсутствие классового подхода к оценке событий, допустил антипартийные и антигосударственные высказывания, пытаясь доказать правильность и юридическую законность своего «особого» мнения.
...В феврале 1969 года партийным собранием коммунистов Гаврилову за неправильные высказывания о политике КПСС и Советского правительства в период чехословацких событий был объявлен строгий выговор с занесением в учетную карточку. В мае Партийной Комиссией при
Политическом Управлении дважды Краснознаменного Балтийского флота за антипартийные высказывания и антипартийные действия Гаврилов был исключен из членов КПСС.
...На партийных собраниях в апреле-мае 1969 года в подразделениях части Гаврилов подвергся резкой критике в докладах. Так в докладах говорилось: «Информация снизу поставлена плохо. Это подтверждается тем, что отрицательные нездоровые настроения, а по сути дела антипартийные, антисоветские взгляды, высказанные Гавриловым в августе прошлого года, стали известны командованию и политотделу части только в декабре... Набить себе цену и возвысить себя во мнении других тем, что изучаешь философию более глубоко, чем другие, а на самом деле в голове иметь неправильные взгляды, взгляды с чужого голоса, интерпретировать смысл происходящих событий и допускать грубые искажения политики КПСС и Советского правительства в условиях резкого обострения идеологической борьбы на современном этапе — это значит умалять социалистическую идеологию, отстраняться от нее и тем самым усиливать идеологию буржуазии».
...Индивидуальные беседы, продолжавшиеся по несколько часов, провели с Гавриловым секретарь парт-комиссий при политотделе части, заместитель начальника политотдела, начальник политотдела, командир войсковой части, секретарь парткомиссии при политуправлении Балтийского флота, инспектор политуправления Военно-морского флота. При этих беседах ошибочное, неправильное мнение Гаврилова было убедительно отвергнуто.
Из показаний Катаева Василия Георгиевича, майора, руководителя дипломного проекта Гаврилова в училище:
...Я очень искренно хочу помочь Гаврилову во всех его научных делах, работе, разобраться в его неверных, преступных, с моей точки зрения, действиях, прошу помочь органы госбезопасности, партийную организацию, коллектив офицеров сделать то же самое, ибо я верю, что все его заблуждения исходят только из одного — от плохого знания коллективом данного человека,
от недостаточного воспитания молодых офицеров в их жизни.
Из показаний лейтенанта Алексея Косырева, подельника Гаврилова:
...Я считал его знающим человеком в вопросах общественного развития и какие-либо советы, рекомендации по этим вопросам считал давать неуместными... Он тщательно следил за событиями в Чехословакии. Делал вырезки из газет, подклеивал и собирал их в отдельную папку. Думая сейчас над всем этим, я со всем основанием заявляю, что выводы, которые делал Гаврилов, это результат его мировоззрения, осмысливания действительности... Он много интересовался декабристами, народниками, читал Герцена, Бакунина, Кропоткина. Книга Степняка-Кравчинского «Россия под властью царей» была его настольной книгой. Гаврилов стоял на позиции, что надо заниматься политикой и что так всегда было в истории/когда все передовое в своем зарождении претерпевало гонения со стороны привычного, устоявшегося.
Из актов амбулаторной и стационарной психиатрических экспертиз:
...Чувства вины нет. Упорно отстаивает свои убеждения. Лично своей судьбой не обеспокоен, тяготит лишь то, что будет в разлуке с семьей и не сможет помогать ей материально... Интеллект высокий, но мышление обстоятельное. На вопросы дает исчерпывающие ответы. Обнаруживает значительный запас знаний по философии, истории. Свободно владеет речью, имеет богатый запас слов. Свою деятельность не считает антисоветской. Предлагает переубедить его...
Вменяем.
Из показаний старшего лейтенанта Гаврилова Геннадия Владимировича:
...Да, мы беседовали с Сергеем о культе личности и о возможностях его возрождения в нашей стране. Обменивались мнениями о последних политических процессах в Советском Союзе, о репрессиях, о свободе вообще и о
интеллектуальной свободе в частности. Затрагивали в беседах и работу академика Андрея Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе».