- 6 -

Узник «острова крови и смерти»

 

Дул холодный и порывистый ветер. Снег вперемешку с дождем захлестывал лица собравшихся на митинг, посвященный жертвам Соловецкого лагеря. Несмотря на июнь месяц, дыхание сурового полярного круга здесь явственно ощущалось. У огромного валуна, символизирующего будущий памятник жертвам репрессий, бывшие узники Соловков рассказывали о трагических днях заключения. Много слез и воспоминаний вызвал документальный фильм профессора искусствоведения Марии Голдовской «Власть Соловецкая». Но этот правдивый рассказ был не первым в серии разоблачений сталинского режима. Из Соловецкого лагеря особого назначения (СЛОН) в 1925 году совершил свой героический побег с группой товарищей бывший царский офицер Созерко Артаганович Мальсагов. Его книга, изданная в Англии, вызвала международный скандал. Мировая общественность, узнав об ужасах в Соловецком лагере, принялась за кампанию против «принудительных работ в СССР». Американский конгресс санкционировал запрет на ввоз советского леса и прекратил торговые отношения с нашей страной. Английский парламент на повестку дня поставил вопрос «о прекращении принудительных работ в СССР». Чтобы замять международный скандал, Соловки посетил пролетарский писатель Максим Горький. В 1927—1928 годах по заказу ОГПУ был отснят помпезный фильм «Соловки», повествующий о «хорошей жизни» лагеря. И, как отмечалось в журнале «Соловецкие острова», «высшие пределы хозяйственно-культурной общественной жизни лагеря» представляют «возмож-

 

- 7 -

ность приблизить Соловки к идеалу будущего общества, к которому стремится коммунизм».

О том, как в «Париже северных лагерей» с 1923 по 1939 год стремились к коммунизму, говорят факты:

если за четыре века в Соловецком монастыре находились в заточении 316 человек, то за одну ночь 1929 года убито 300 человек. «Железной рукой» население Страны Советов постепенно загонялось в «райские уголки» будущего счастливого общества. Так раскручивалась махина сталинских репрессий...

На этом митинге находилась младшая дочь Мальсагова—Мадина Созеркоевна. Она начиная с 1960-х годов вела переписку с отцом. Но за связь с отцом попала в немилость, и ей пришлось оставить пост главного врача в одной из поликлиник города Грозного. Переписка прервалась. Втайне от всех общение с дедом продолжил сын Мадины Созеркоевны — Сафар, который и побудил ее возобновить переписку.

Все эти годы жена, дочери и внуки Мальсагова не подозревали о существовании его знаменитой книги. И только недавно студент одного из московских вузов, копаясь в архивах спецхрана Ленинской библиотеки, случайно обнаружил аннотацию к книге «Адские острова. Советская тюрьма на Дальнем Севере», изданную Мальсаговым Созерко Артагановичем в 1926 году в Лондоне. О находке своего товарища узнал внук автора — аспирант МГУ Шахбулат Яндиев, который через знакомого японского ученого получил из Лондона в дар книгу своего деда. Нелегкий путь из далекого 1926 года проделала книга бывшего узника «адских островов» к его родным и близким.

Созерко Мальсагов родился в семье командира Ингушского дивизиона Артагана Мальсагова из селения Альтиево Назрановского округа. Артаган за героизм в русско-турецкой войне 1877—1878 гг. получил орден святой Анны IV степени с надписью «За храбрость». Заслуги Артагана перед Отечеством открывали двери кадетского корпуса его сыновьям Мамасу, Ахмету, Созерко, Орцхо и Арсамаку. Но судьба распорядилась по-иному. Мамас умер в раннем возрасте. Ахмет в 1930 году без суда и следствия был расстрелян.

Созерко и Орцхо по воле отца окончили Воронежский кадетский корпус. В Первую мировую войну Со-

 

- 8 -

зерко служил в Ингушском кавалерийском полку, а Орцхо в артиллерии. Октябрьская революция разводит братьев по разные стороны баррикад. Созерко уходит в белую гвардию, а Орцхо в роли командующего Долаковским фронтом ведет активную борьбу с войсками Деникина, за что награждается орденом Красной Звезды. Орцхо уже в советское время организует в Ингушетии первый национальный театр, первый музей.

Младший из сыновей Артагана—Арсамак, идя по стопам брата Орцхо, вступает в коммунистическую партию. После окончания Тимирязевской академии в 1933 году он издает книгу «Реконструкция сельского хозяйства в Ингушетии», не потерявшую своего практического значения и по сей день.

Созерко Артаганович, будучи офицером Кавказской Армии, после долгих сомнений и колебаний принимает решение перейти на сторону советской власти. Об этом он пишет в своей книге: «В 1922 году в честь годовщины Октября Совет Народных Комиссаров РСФСР... объявил полную амнистию для всех противников Советской власти... Эта амнистия... официально обещала полное забвение любого преступления, совершенного белогвардейцами всех рангов и категорий...

В апреле 1923 года я сам сдался в руки офицеров ЧК в Батуме. Меня допрашивал следователь, примечательный своей молодостью... Он заключил свой допрос с глумливой усмешкой: «Ха, мы не будем мягкотелы в отношении таких парней, как ты». И они, действительно, не были мягкотелы. Когда я сослался на официальный текст амнистии, следователь прямо взревел от смеха: «Отведите его в камеру, и пусть там ему покажут амнистию». И они действительно показали».

Трагедия, постигшая Созерко Мальсагова, обрушилась не только на его семью, но и, по воле «отца народов», на весь чечено-ингушский народ. В «вагонах смерти» в суровую зиму 1944 года его жена Леби, дочери Рая и Мадина прибыли в Семипалатинск. Откровение и боль слышны в словах народного писателя Чечено-Ингушетии Саида Чахкиева: «Для чеченцев и ингушей Казахстан стал второй родиной. Нет ни одной вайнахской семьи, которая бы не оставила могилы своих близких в степях Казахстана». Жана Семей, Джамбул, Фрунзе — вот этапы пути семьи Мальсаговых.

 

- 9 -

Хрущевская «оттепель» одновременно с возвращением на Родину Мальсаговых принесла и весточку из далекой Англии.

Мадина Созеркоевна, несмотря на строгий запрет матери, опасавшейся за судьбы дочерей, втайне от всех написала первое свое письмо: «Отец, здравствуй! Данные слова выводятся впервые нашей семьей, досель никто из нас не произносил их. Как ни странно, решила нарушить молчание та твоя младшая дочь, с которой Вы не виделись ни разу в жизни, ибо она находилась во чреве, когда ты вместе с родиной покинул всех нас...» Ответ не замедлил: «Дорогая моя Мадина!.. Ты хотела в первом письме узнать правду от меня, касающуюся моей жизни в настоящее время. Вот она: «Несмотря на все невзгоды — сталинские тюрьмы, концлагеря, бегство, эмиграцию, войны (в которых мне так же не везло, как и в жизни) — оставался верным отцом и честным человеком! Свидетелем тому является Аллах!.. Этот мой багаж Чести пригодится и вам в вашей будущей долгой жизни! Не судите меня строго, пока не узнаете все подробности о моей жизни. Идя все время по тернистому пути, я постоянно думал о всех вас без исключения в ожидании конца этой ужасной дороги, чтобы вернуться к моим дорогим...»

Родные Созерко — жена Леби, дочери Рая и Мадина, внуки Марьям, Хаджи-Мурат, Шахбулат и Сафар — на протяжении всей ужасной дороги судьбы — разлуки верили в его багаж Чести, в его Совесть, чистую и прозрачную, как назрановская (альтиевская) родниковая вода.

28 августа 1990 года, в день рождения Мадины, родственники Созерко Артагановича получили радостную весть из Грузии; в присланном документе говорилось: «Гр. Мальсагов Созерко Артаганович, 1892 года. рождения, на основании выписки из протокола заседания комиссии НКВД по административным выселениям от 30 ноября 1923 года был осужден по ст. 64 и 66 УК ГССР к 3 годам лишения свободы с содержанием в концентрационном лагере.

В настоящее время на основании заключения, утвержденного протоколом Грузинской ССР 28 августа 1990 года, Мальсагов Созерко Артаганович реабилитирован».

 

- 10 -

Эти скупые строки документа, официально подтверждающие невиновность осужденного, можно дополнить свидетельством очевидца послелагерной жизни бывшего узника «острова смерти», Дженнет Скибневска: «Я, как участница обороны Побережья в 1939 году, Союза вооруженной борьбы (Армия Крайова), участница Польских Вооруженных Сил на Западе, офицер-пропагандист 3-й Дивизии карпатских стрелков в Италии и Англии, сознавая ответственность, вытекающую из Закона, за достоверность фактов, приводимых ниже, свидетельствую, что гражданина Созерко Мальсага, сына Артагана Мальсага, родившегося 15 мая 1892 года на Северном Кавказе в ауле Альтиево, около Назрани, я знаю как участника движения Сопротивления, он был профессиональным офицером Польской кавалерии (ротмистр) во Львове (14-й полк Язловецкий уланов), в Белостоке (10-й полк уланов), в Хелмне (8-й полк конных стрелков). Принимая участие в войне против немцев в 1939 году в Поморье, был командиром эскадрона, вел кровопролитные бои с немцами, был взят в плен и вывезен в офицерский лагерь в Германию.

Вышесказанный имел псевдоним «Казбек»... с 1930 года приступил к службе в качестве ротмистра, отважный, порядочный тип прекрасного ингуша с Северного Кавказа, бежал с Соловецких островов с другом-поляком и через Финляндию перебрался в Польшу. Во время войны после нескольких лет плена в 1939 году бежал из лагеря в Польшу, а после был переброшен движением Сопротивления во Францию. Работал в диверсионной группе. В Польшу более не возвращался, встречала его в Англии, там он и остался, как польский ветеран, умер в 1976 году. Запомнился как порядочный человек, прекрасный офицер, верный своей семье, детям,

внукам, Родине».

Созерко Мальсагов безмерно любил свою Родину, семью. Эта любовь передалась не только дочерям, но и внукам. Сафар ее выразил через письма, Шахбулат переводом «Адских островов», а Марьям аналитическими статьями о трагедии семьи Мальсаговых. Нельзя без волнения читать строки из статьи Марьям «Нас разъединила стихия...», опубликованной в республиканской газете Чечено-Ингушетии «Сердало» (18.09.90): «...Я никогда не видела, чтобы наша бабушка плакала — впервые ее плач и рыдания я услышала, когда она получила

 

- 11 -

известие о смерти своего бедного Соси (так звали деда близкие). Она скорбела о нем так, как будто прожила с ним нормальную супружескую жизнь. Она принимала соболезнования, и как любая вдова, совершила весь положенный мусульманский поминальный обряд, до конца своей жизни пекла по пятницам и раздавала поминальные лепешки в память по умершему мужу...

До смерти деда бабушка, молясь, всегда просила у Бога здоровья своему мужу, облегчения его участи на чужбине. Я думаю, что как женщина, она где-то в глубине души, может быть, испытывала некое удовлетворение от того, что ее Созерко остался до конца ей верен и не женился, но как истово верующая мусульманка, она безумно сожалела о его одиночестве, говоря: «Если бы он женился, ему не было бы так трудно, пусть бы у него была жена, еще дети. Он оказался несчастливее меня, потому что на старости лет никто не подал ему стакан воды с любовью». Его одиночество приносило ей страдание...

На могиле бабушки в селе Альтиево (родовом кладбище Мальсаговых, где мечтал быть похороненным дед) стоят два скромных надгробия — Созерко и Леби Мальсаговых, встретившихся после всех земных испытаний через 56 лет...»

Прошли годы, и слава Всевышнему, что память наша сохранилась, не помутился наш разум. Мы не приемлем насилие и поэтому бережно храним документы и свидетельства, осуждающие его. Нашумевшей книге Созерко Мальсагова предшествовали его очерки «Остров крови и смерти», напечатанные в 1925 году в Риге. «Мальсагов—это ...ясно выраженная храбрость»,—скажет товарищ по побегу Бессонов в своей книге «Двадцать шесть тюрем и побег с Соловков», изданной в Париже в 1928 году. Спустя три года в Шанхае вышли в свет воспоминания бывшего генерал-майора И. Зайцева «Соловки. (Коммунистическая каторга или место пыток и смерти)» в двух частях. Все не перечислить, & Соловках написано очень много. Отдавая дань уважения исторической правде, мы преклоняем колени перед одним из лучших сыновей нашей Отчизны Созерко Артагановичем Мальсаговым, который, рискуя жизнью, благополучием своей семьи, впервые всему миру заявил о жестокостях и беззакониях, творимых на Соловках. «И если мое свидетельство,— писал он,— будет достой-

 

- 12 -

ным обсуждения и признано частью гигантского обвинительного приговора, который русский народ, все человечество, история и Бог, без сомнения, предъявят Советской власти, я буду считать свой долг выполненным».

Созерко Мальсагов не дожил до светлых дней Истины, умер вдали от родного Кавказа, но наперекор злой судьбе он оставил, как и мечтал, красивый след на земле, след, освященный Богом.

Марат АБСЕМЕТОВ