ПОПЫТКА БЕГСТВА

В советских условиях шансы побега из лагеря минимальны. И все же в течение времени, что я находился там, было сделано несколько таких попыток, хотя и ни одна из них не удалась. Одним из этих "бегунов" был Симка Ципорин.

Я был с ним знаком почти с первого дня его прибытия в Тавду. Это было еще в то время, когда я работал в парикмахерской. Вошел заключенный лет 20. Но мне даже в голову не пришло, что он может быть евреем. Когда я начал стричь, он вдруг спросил меня: "Ты еврей?" И тут же заговорил на идиш.

Оказалось, что он совсем не ребенок и вовсе уже не "зеленый". Он рассказал мне, что родом из белорусского города Витебска. Его родители во время войны погибли от бомбежки. Он потерял всю свою семью, остался один и вырос в детдоме. Там он попал в компанию молодых воров, стал крупным специалистом в этой области...

Он производил впечатление симпатичного парня, и долгое время я даже не представлял себе, что он — один из "великих" у "урок" ("блатных") — так мы называли "славных ребят" из среды деморализованных преступников в лагере.

Однажды надзиратель взял меня с собой на обход для проверки чистоты. Я всегда старался придумать что угодно, но только не пойти, потому что это было очень неприятным делом. Проверяли не только бараки, но и заключенных, которые находились там. В том случае, если они носили прическу, что не разрешалось, я должен был стричь их насильно. В основном это были "блатные", и я боялся их мести.

В одном из бараков мы застали группу заключенных, которые сидели и уютно играли в карты. Среди них оказался и Симка

 

Ципорин. Выяснилось, что он не только специалист по картам, но и в их изготовлении, что представляло собой кропотливый труд. Он вырезал карты из газетной бумаги, с помощью особого клея, сделанного из хлеба, он склеивал три слоя, один на другой, и карты становились твердыми, что позволяло играть ими довольно продолжительное время.

Разумеется, что при этой оказии надзиратель конфисковал у них карты. Это был большой удар для Ципорина, потому что карты были его "орудием производства", т. к. он всегда выигрывал... А играли обычно на вещи, которые потом должны были украсть у других арестантов.

Произошедшее так возмутило Симку, что он, не отдавая себе отчета, начал кричать: "Когда, наконец, придет уж на вас Трумэн?" Ему повезло, что надзиратель был незлым человеком и не доложил об этом никуда. Я же сделал вид, что не понял, о чем он говорит.

Немного позже режимную бригаду, среди них и Симку Ципорина, увезли на "биржу" грузить в вагоны, отправляющиеся в Казань, ящики с лагерными изделиями. Вечером, когда они вернулись с работы, выяснилось, что Симка исчез.

Организовали облаву. Оперативники с собаками обшарили всю округу. Но Симка в это время уже находился на пути в Казань. По-видимому, те друзья, с которыми он работал в этот день, помогли ему запастись едой и водой на несколько дней путешествия. Он спрятался между ящиками в одном из вагонов. Когда охранники закрыли и опечатали вагон, Симка вздохнул свободнее. На этот раз ему повезло. Но это продолжалось недолго.

Его объявили беглецом и искали по всей стране, но Симка как в воду канул. В лагере о нем забыли, пока... в один прекрасный день, во время утреннего "развода" бригады на работу, мы не увидели Симку, оборванного, измученного, дрожащего от холода.

Система была такой: когда удавалось поймать беглеца, его ставили под строжайшей охраной на особое место у входа в лагерные ворота, чтобы все заключенные могли увидеть его и убедиться, что не стоит убегать.

Оказалось, что Симка уже довольно долго находился в Казани, где он "работал" по своей специальности: обкрадывал квартиры. Возможно, что это могло бы продолжаться еще некоторое время, если бы он не стал чересчур нахальным. Ему захотелось "очи-

 

стить" квартиру не более и не менее, как начальника казанской милиции. Когда он уже уложил вещи и собирался уходить, нагрянул хозяин квартиры, к тому же еще имевший при себе оружие и собаку. Не имело смысла оказывать сопротивление. Но его арестовали под чужим именем, т.к. до этого он украл паспорт. Продолжалось довольно долго, пока не обнаружили, с кем имеют дело. Тогда его вернули в лагерь, откуда он бежал. Его снова судили, дали 10 лет, а те 3 года, которые он отсидел раньше, ему не зачли.

Более интересный, хорошо подготовленный, но плохо выполненный побег организовали два тридцатилетних арестанта, работавших слесарями в механическом цехе; они подготавливали побег постепенно: обзавелись военными шинелями и сшили синие фуражки с красными кантами, точно такие, как те, которые носили энкаведисты. У них даже было два револьвера собственного производства. Однако позже оказалось, что оружие это было непригодным для стрельбы, хотя и отлично служило для запугивания.

Переодевшись в эти шинели, они в темную дождливую ночь добрались до будки охраны. Там оказался пожилой вахтер, добродушный человек, хорошо относившийся к заключенным. Мы называли его попросту "дядя Степа".

Возможно, что они рассчитывали именно на то, что "дядя Степа" будет дежурить. Беглецы отдали честь, и "дяде Степе" даже не пришло в голову задержать их. Но здесь они совершили роковую ошибку. Согласно предписанию, энкаведисты при входе в лагерь были обязаны сдать охране документы и оружие и подтвердить своей подписью дневной рапорт как при входе, так и при выходе из лагеря.

Но "офицеры"-беглецы вообще не задержались в будке, а сразу продолжили путь. Это показалось "дяде Степе" подозрительным. Когда он попросил их вернуться, они начали бежать. Тогда уже все было ясным. Он трижды выстрелил в воздух. Поднятая по тревоге охрана погналась за ними с собаками, но им удалось скрыться во тьме дождливой ночи.

В течение 10 дней местное НКВД имело право искать беглецов в окрестностях лагеря. Лишь после этого оно было обязано заявить в Москву о побеге, откуда направляли письма с приметами беглецов по всей стране.

 

 

Был уже десятый день, но героев не нашли. Им, вероятно, повезло бы, если бы не случай.

При помощи мундиров и "револьверов" они останавливали встречные грузовики и требовали подвезти их... Они благополучно прошли несколько контрольных пунктов, расставленных на дорогах. Но именно на последнем пункте их задержал один из сотрудников нашей лагерной охраны, надзиратель Лишаков. Этим и закончился их побег.

Было несколько попыток к побегу. Однажды целая группа из шести человек ушла из лагеря. Лишь одному удалось добраться до китайской границы. Но, к сожалению, его тоже поймали и вернули в лагерь.