- 258 -

ДОРОГА В БУДУЩЕЕ

Одиноким я шагал по чужой мне уральской земле. Десять лет я пробыл здесь, но наступил лишь второй день, когда иду по ней без соответствующего сопровождения. Я ходил по широким немощеным улицам Тавды, украшенным знакомыми мне лозунгами, теми же, которые я видел в течение десяти лет в лагерной зоне, лозунгами, призывавшими население выполнять обязательства "в честь приближающегося праздника Великой Октябрьской революции; революции, принесшей свободу советским народам". Те же гигантские портреты "великого вождя народов, любимого Сталина", а рядом всегда его ближайший сотрудник Берия и другие помощники.

Я ходил вдоль дощатого забора высотой в три метра, тянувшегося, примерно, с километр, с густо натыканными на нем сторожевыми вышками, за которым находилась так хорошо знакомая мне "лесобиржа". Разница теперь заключалась в том, что я находился по другую сторону злополучного забора. Но сколько невинных людей еще оставалось по ту сторону забора, где их силой заставляют отдавать последние силы для каторжной работы за "пайку" хлеба и миску еды!

Я шел задумавшись и не заметил, как оказался на дамбе на берегу Тавды, так хорошо знакомой мне. По соседству находилось "Заготзерно" - зернохранилище. Это безобидное имя, как и много подобных безобидных имен, большевики придумали для своих грабительских организаций. Сюда в это "Заготзерно" крестьяне с окрестных колхозов должны были доставить зерно со своих полей сразу после уборки урожая, а они сами, т. е. колхозники со своими детьми, оставались без куска хлеба.

 

 

- 259 -

Я вышел на одну из центральных улиц. Из громкоговорителей доносилась знакомая всему Советскому Союзу песня "Широка страна моя родная", в которой повторяется припев: "Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек".

По дороге я встречал знакомых, отбывавших со мною вместе сроки в лагере; были и работавшие в лагерной администрации. Встретил я лейтенанта Сергея Ивановича, того самого, который несколько дней тому назад освободил меня из лагеря. Он поздоровался со мною как со старым знакомым. Он даже не спросил, каким образом я остался, и пригласил меня к себе домой, чтобы я постриг его ребенка.

Наконец я очутился в безлюдном районе. Туда вела широкая немощеная дорога, с рытвинами, соединявшая поселок с Тавдой. Каждая проезжающая машина поднимала за собой тучу пыли и дыма. Большое число автомашин работало по системе так называемой "газочурки": с двух сторон машины находились два котла с трубами, которые отапливались газочуркой. Газы, выделявшиеся там, в какой-то мере заменяли бензин.

Было осеннее утро, к моему счастью, солнечное. Я шел уже больше часа. Меня не покидала мысль о моих погубленных родных. В стороне от дороги показался молодой хвойный лесок, весь зеленый. Я почувствовал, что удаляюсь от кошмаров прошлого и начинаю приближаться к светлому будущему.

В приподнятом настроении я вернулся к родному Ивану Андреевичу...