- 95 -

Заключение

14 октября 1989 г. я получил такую справку: «Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 20 сентября 1989 г. приговор Пермского областного суда от 11-17 декабря 1958 г. и все последующие судебные решения в отношении Шарапова Ивана Прокофьевича, 1907 г. рождения, отменены и дело о нем производством прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления. Шарапов И. П. по настоящему делу реабилитирован. По материалам данного дела Шарапов И. П. до ареста работал заведующим кафедрой поисков и разведки полезных ископаемых Пермского госуниверситета. Секретарь Пленума член Верховного суда СССР Р. К. Бризе. 11. 10. 89, № 02ДС-557-89».

 

- 96 -

Я до этой реабилитации "много раз просил Верховный Суд СССР отменить приговор по моему делу как неправосудный, но он отменен «за отсутствием состава преступления». Если бы моя просьба была полностью удовлетворена, то за не правосудность приговора суд (все его инстанции) должен был бы понести наказание. Но сам себя суд не наказывает.

Преступление совершил не я, а облсуд, действовавший именем РСФСР. Он признал меня виновным, хотя я не совершал никакого преступления. Наоборот, я отстаивал интересы Человечества и Науки. А меня изгнали из науки, лишили возможности вести исследования по геологии, так как в административном порядке лишили «допуска» к совершенно секретным материалам, т. е. к тем материалам, исследование которых как раз и являются моей специальностью (без такого «допуска» ни одно учреждение не могло принять меня на работу по геологии). Кроме того, по приговору суда, я в течение 5 лет после освобождения не имел права преподавать геологию, и, следовательно, иметь учеников, а после этих 5 лет мне просто «не рекомендовалось» преподавать (так сказали мне в КГБ). Таким образом, мой диплом геолога был фактически аннулирован.

«Реабилитировали» меня в 1989 г., когда мне было уже 82 года. «Допуск» мне все равно не вернули, но и по возрасту я уже не мог вернуться к прежней должности (зав. кафедрой в Пермском университете).

Так, вся жизнь моя и моей семьи была искалечена, и «реабилитация» не дала ничего.

Чему же учит история моей научной борьбы? Реабилитировав меня, государство призналось, что оно само совершило преступление, осудив невиновного, а так как это осуждение состоялось по закону, то значит сам закон был варварским. Нынешний закон тоже несправедлив, поскольку судьи, прокуроры, следователи и лжесвидетели, совершившие беззаконие, не наказаны. Значит и впредь законы будут нарушаться безнаказанно. Это происходит потому, что наше государство не правовое. Оно все номенклатуризирует, даже народных избранников, честных людей делает нечестными, умных — глупыми, добрых — злыми, талантливых — бездарными, трудолюбивых — лодырями, активных — пассивными, в общем меняет духовный облик людей (в худшую сторону).

 

- 97 -

Лица, совершившие преступление в виде осуждения невиновных, получили за это награды» и продолжают свою преступную деятельность ныне, или ушли на почетную пенсию, пользуясь привилегиями. Некоторые же похоронены с оркестром, а их привилегии перешли к наследникам. Несправедливо осужденные живут в нищете, а их перестроечные идеи теперь присвоены и перевраны новой номенклатурой.

По моему мнению государство обязано вернуть реабилитированным лицам возможность восстановления их прерванной деятельности. Я занимаюсь научной работой у себя дома и расходую на это часть пенсии, а для переиздания сожженной книги я вынужден искать спонсора. А надо бы все это делать за счет государства, репрессировавшего меня. Пусть оно взыскивает эти убытки с тех лиц, которые проводили репрессии. Это было бы только справедливо.

Приговор по моему делу был преднамеренно неправосудным (без этого его нельзя было бы вынести). И это не было ошибкой. Не всякое преступление можно считать совершенным по ошибке. Нельзя, например, проводить такие пытки по ошибке. А 'меня таким пыткам подвергали (правда, это были психические пытки).

История моей борьбы с официальной наукой наводит на грустные мысли о природе людей. Я много видел негодяев, занижавших различные должности. Еще больше видел обыкновенных людей, равнодушных, трусливых, импозантных, но пресмыкающихся перед начальством, ученых, с молчаливого, а иногда и с высказанного вслух согласия которых совершаются самые гнусные дела. Академия Наук тайным голосованием приняла в свои ряды врага науки Т. Д. Лысенко, одобряла его действия, преследовала гениального ученого Н. И. Вавилова. Знаменитые писатели публично осудили Зощенко и Ахматову, «космополитов», Солженицина... А ныне эти «судьи», не покаявшись в совершении подлости приветствуют перестройку, ругают застойные времена, призывают к гуманизму. Это лицемерие не возмущает тех, кто ныне формирует общественное мнение. Редакторы перестроечных журналов («Новый Мир», «Огонек» и др.) сами когда-то хвалили Брежнева и других губителей нашей культуры, а ныне ругают зло вчерашнее, не замечая зла сегодняшнего. Они сами из новой номенклатуры — и. ее левого крыла. Эти «демократы» на самом деле — не демократы, а обновленная номенклатура.

 

- 98 -

Я написал ряд статей о перестройке, партии, советской науке, о беззакониях прокуратуры и т. д., но нигде опубликовать это не удалось. Мое предложение о созыве Учредительного Собрания, высказанное в начале перестройки издатели и редакторы посчитали неприемлемым для публикации.

Один только журнал: «Техника и наука» (1990, № 4) отважился напечатать мою небольшую статью о сожженной книге. А другие журналы побоялись сделать это. Ведь я пишу о беззакониях тех, кто и сейчас у власти. Некоторые журналы смело разоблачают уже разоблаченное, но не трогают нынешних государственных деятелей. А по-моему, настоящий герой не тот, кто критикует только прошлое, а тот, кто, критикуя прошлое, борется и с сегодняшним злом. Ведь описанное выше хищничество в использовании богатств природы продолжается и ныне, причем, не только в области хозяйства, но и в отношении к людям, т. е. в духовной сфере. Руководители государства используют людей так же варварски, как и землю и вообще природу. Физическая и духовная сила людей растрачивается неразумно, люди превращены в рабочий скот и каждодневно оболваниваются. Их совесть в когтях страха превратилась в свою противоположность. Молодежь воспитывается безыдейной. Культурные ценности прошлого затаптываются в грязь.

Говорят, что во время перестройки восторжествовала правда, но при этум забывают, что официальная правда, это полуправда, а приготовляется она из лучших сортов лжи. Я пишу это 15 августа 1990 г., когда Президент страны в своем указе признал незаконными сталинские репрессии и ничего не сказал о более поздних репрессиях и о том, почему не осуждены те, кто эти репрессии проводил — и это сказано на шестом году перестройки. Люди, которые сжигали научные книги и сажали в тюрьму их авторов, благоденствуют, а их невинные жертвы, случайно оставшиеся в живых, лишены возможности творить. Между тем, творчество — цветение души. Без него душа засыхает. Весь смысл моей жизни — в творчестве. Знание приходит на смену здоровья и я, сейчас, будучи инвалидом, стараюсь передать полученные мною знания всем, кто хочет их получить,

Что нужно сделать для оздоровления нашего общества?

Прежде сменить руководителей издательств, журналов, газет, радио, телевидения, Нужны честные люди.

 

- 99 -

В самом начале Перестройки я написал статью «Заметки на злобу дня». Я предложил обсудить публично вопрос о созыве Учредительного Собрания, чтобы оно выбрало государственное устройство, затем нужно выработать конституцию, а уж после этого принимать законы. Еще я предложил издать закон о том, что Номенклатура — преступная организаций и что за принадлежность к ней надо судить. Для недопущения экономического кризиса необходимо в 5-10 раз уменьшить число министерств и вообще уменьшить число бюрократов, сократить военные расходы, постепенно доведя их до 1-2 процентов от бюджета страны, железной рукой навести порядок в экологии, ликвидировать хищничество в использовании природных богатств. Но опубликовать эту статью мне не удалось.

Нынешний съезд народных депутатов и организованный им Верховный Совет не могут сыграть роль Учредительного собрания. В условиях монополии номенклатуры на власть и на все средства массовой информации наша высшая законодательная власть неизбежно номенклатуризирована. Референдум о государственном устройстве и об общественном строе может дать хороший результат только после длительного спора в свободной печати, а без этого "может получиться любой, даже неожиданный результат.

Нынешние политические течения не скоро сведут нанет. Появятся новые, более грамотные, партии, а через 3-4 десятилетия у нас установится демократия западного типа. Это моя заветная мечта. К этому может привести Строй Просвещенной Демократии.

Будущее общество должно быть гуманным и разумным.

Что же касается науки, то ныне нужно прежде удалить от руководящей деятельности в научных учреждениях (включая Академию Наук) всех тех, кто помогал неправовому государству проводить репрессии против народа вообще и против интеллигенции, в частности. В Академию наук попало много лжеученых и просто трусливых бездарностей. Одновременно надо сократить число научных институтов в 2-3 раза и численность научного персонала в них тоже в 2-3 раза, изгнав бездельников, но увеличить технический персонал (библиотекари, переводчики, лаборанты, шофера и т. л.) 'так, чтобы на одного научного сотрудника приходилось 3-4 человека технического персонала. А вообще, это особая те-

- 100 -

ма. О ней я уже писал в ряде своих неопубликованных работ.

В заключение приглашаю лиц, желающих поспорить со мной или пытающихся открыть тайну КГБ, написать мне по адресу: 129337, Москва, Ярославское шоссе, 111, корпус 2, квартира 158 (телефон: 183-90-41). Еще я хотел бы передать в какое-либо хранилище свой архив (в нем есть интересные документы эпохи).

15 августа 1990 года

Шарапов