О родителях. Из детства

Я родилась 8 августа 1934 года в городе Москве, в Бауманском районе, в Новопереведеновском переулке, в доме № 8-а.

Дом из красного кирпича, в нем жил тогда Назым Хикмет и другие известные революционеры. Может быть, это было Коминтерновское общежитие?

У нас была одна, но большая комната, больше 30 метров, в самой глубине длинного коридора. В этой комнате жили мама с папой, потом родилась я, и тогда же у нас появилась няня, а через два года после моего появления на свет родилась моя младшая сестра, которую, по рассказам тети Али, папа любил больше, чем меня, и называл ее «моя красавица».

Папа, Капелович Владимир Андреевич, 1907 года рождения (число и месяц рождения не знаю), — чистокровный кореец. В 1926 году был делегирован во Владивосток из Маньчжурии на очередной молодежный революционный съезд жаждущих перестроить азиат-

ский мир на советский лад. По словам старшего маминого брата дяди Вали, папины родители занимались ювелирным делом и были богаты, а в архивном деле папы он значится как сын арендатора помещичьей земли. Член подпольной Коммунистической партии Кореи, он, по словам дяди Вали, еще являлся и лидером подпольного молодежного движения корейцев в Маньчжурии. Родился же он, по данным анкеты арестованного (других данных у меня нет), в Корее, в северной провинции Хам-Ген, уезд Менг-Че, северный район Санг-У, в селе Ри Фенг. Во Владивостоке он познакомился с маминой семьей. В 1928 году из Маньчжурии его командируют is Москву на учебу. Папа становится студентом Коммунистического университета трудящихся Востока. Ему исполнился двадцать один год. Девять лет жизни осталось до расстрела.

Настоящие папины фамилия и имя — Хан Ха Уен. Об этом мы с сестрой впервые узнали лишь летом 1990 года благодаря запросам сестры в КГБ СССР, когда мне было 56 лет, а сестре 54 года.

В своих воспоминаниях Камил Икрамов писал, что он долго искал документальные и вещественные следы своей мамы, погибшей и сталинских лагерях, но так ничего и не нашел, — он лишь встретил мамину подругу, у которой сохранилась ее летняя панамка. На что его жена сказала: «Что это за страна, где от человека остается только одна панамка!»

Наверно, папе изменили его настоящее имя при поступлении и университет и превратили корейца то ли в белоруса, то ли в еврея. Мама дала нам с сестрой при нашем рождении свою девичью фамилию — Ким и сама тоже не стала Капелович, как будто предвидя будущие гонения на евреев; тем самым она оберегала(?) нас, вряд ли предполагая, что эта фамилия могла быть и белорусской, и уж совсем, наверно, не могла знать тогда, что «пятый пункт» бу-чет проблемой и для корейцев. Хотя, может быть, о чем-то таком мама и задумывалась.

Освобождение от работы по сокращению штатов — прелюдия к скорому аресту.

Преподавателю института ничего не оставалось, как пойти работать учеником слесаря на завод «Борец», так как надо было кормить

семью. Там же его и арестовали 20 января 1938 года. Во всех справках о реабилитации, письмах из Военной Коллегии Верховного Суда СССР и в его архивном деле Капелович Владимир Андреевич фигурирует как слесарь завода «Борец» со средним образованием. После его реабилитации нам с сестрой была выдана денежная компенсация по 90 рублей на каждую, которая сложилась из его двухмесячной зарплаты слесаря в 45 рублей.

И еще вдруг вспомнилось. Это случилось где-то в начале семидесятых годов уже прошлого века. 1972-й, может быть. Сестра мне сообщила, что был разговор у нее с дядей Левой. До сих пор я не могу до конца поверить в тот давний случай, настолько тогда это казалось мне из области ирреального. Но вот то, что я запомнила. Дяде Леве позвонили, не знаю кто, может быть, из посольства, и сказали, что родные сестры Капеловича (Хан Ха Уена), живущие в Китае (в Маньчжурии? ведь он оттуда приехал в СССР), знают о том, что после его гибели остались две дочери, и они разыскивают их, то есть меня и сестру. Дядя Лева тут же ответил что-то вроде того, что нас тоже нет в живых, — короче говоря, искать некого.

Период «оттепели» прошел, ему, историку, было виднее, он как в воду глядел, потому что вскоре испортились отношения с Китаем, и противостояние на острове Даманском пришлось, кажется, как раз на эту пору. И все. Жаль невозможно. И папины сестры, конечно, уже умерли.