«ВСЕ ХОРОШО! ВСЕ ПРЕКРАСНО!»

 

Железнодорожным транспортом одно время на Северо-Печорской дороге командовал Давид Израилевич Лев.

Понравился он начальнику «Севжелдорлага» генералу Шемина. Как-то очень к месту вмешался в разговор, помог в трудном деликатном деле. И Шемина выдернул его из толпы зеков, взял в контору, сделал референтом. Лев за два года вошел во все дела железной дороги и, когда освободился, стал начальником отдела железнодорожного транспорта. «Тебе, Лев, в Ленинград нельзя. Опять к нам вернешься», — сказали ему. Лев подумал и остался.

Отдел у него огромный и пока энкавэдэшный, МПС не переданный.

У Льва золотая голова. Он быстро соображает, находит связи, зависимости между фактами и явлениями. На ходу, на лету хватает Лев информацию и хранит ее как ЭВМ.

Познакомились мы с ним еще до того, как я стал возить Вано, когда перевели меня из гаража на дрезину помощником.

В гараже работа была по мне. Пришла машина из рейса — обмываю ее, а она горячая, лесом пахнет, землей, дорогой, разбитая, усталая. Обхожу ее, обслужу, обсмотрю, вызнаю все ее болячки и, не торопясь, поспешая, отлажу, отрегулирую, подремонтирую. Моя это работа. Но зек собой не располагает. Сказали: иди помощником водителя на дрезину — иду помощником на дрезину. Статья у меня такая была, что запрещала свободное передвижение. Но, очевидно, оформляя мой перевод на дрезину, не заглянули начальники в дело, не могли допустить, чтобы ини-

 

циативный да расторопный работник был «контриком» и беглецом.

И вот — первый выезд. Я — машинист. Лев — пассажиром. Бешеная гонка. Грохот, лязг. Темень. Мелькают огни, семафоры.

На одной из остановок Лев со мной заговорил:

— Вы новенький?

— Да.

— Откуда?

— Из Ленинграда.

— Это я вижу. Откуда из Ленинграда?

— С «Электрика». И на заводе «Знамя труда» немного поработал.

Улыбнулся:

— Соседи. «Ленфильм» рядом с «Электриком».

Разговорились.

— Нашего Мишку Ишевского посылали на укрепление Ленфильмовской комсомольской организации.

— Было такое.

— Красикова Леонида Игнатьевича, директора завода, знаете?

— Знаю. Вот что, скажи начальнику гаража, чтобы готовили тебя на водителя дрезины.

На водителей учат в Котласе. Там курсы и лагерное начальство хотело иметь свои кадры, не эмпээсовские.

Остановились на, какой-то стройке. Лев смотрел работу. Перекинулся словом-другим с начальником. Увидел доходяг^[1]. Что-то чиркнул в блокнот.

Потом узнал: Лев вырывал доходяг из общих работ, специалистов, находил им места, где они переводили дух, вернувшись к своему делу, вспоминали себя.

Лев, Лев, Лев.

Лев знал все. Лев помнил все.

С сибирской магистрали летели к нам составы с грузами, с этапами. Один за другим: грузы к нам, грузы от нас. Бывало, все перемешается, перепутается. Затор. Звали Льва. Сколько на какой станции путей, сколько на какой станции груженых вагонов и куда их следует отправить, скорости, рельсы, способности исполнителей, сметы, накладные — всё в голове у Давида Израилевича Льва.

Работа на дрезине — вечная дорога. Езжу по магистрали.

Вижу людей, стройки, дороги, станции, зоны.

 

 

Мы возим начальство, спецов: строителей, железнодорожников, инженеров. Всем нужно попасть к месту срочно.

«Срочно!» Помчались. Полетели.

Лагеря, лагеря. Разъезды. Тупики. Начальник — зек. Подчинённый — зек. Зек в прошлом, в настоящем, в будущем. Узнаю понемногу дорогу, понимаю стройку и неписаные законы ГУЛАГа. В 17-м лагпункте добывают известь. На работу ходят все. Не выйдешь — пристрелят. Выйдешь и не будешь работать — твое дело, замерзнешь на холоде, на ветру. В 17-м — резня чуть ли не каждый день. Напильник — в горло, ножом — по сухожилиям. Контингент — жулики, ссученные воры. Они постоянно враждуют между собой. 17-й — это известковый ад.

Разъезд «Шестой километр» — штрафной лагпункт для поляков, для наших, у кого большие сроки. Зеки заготавливают щебень для отмостки дороги. Норма — 1,4 кубометра. Инструмент — клинья из рессор, кувалды. Взрывники оторвут от скалы большую глыбу. Зеки дробят ее.

Из карьера «Шестой километр» не возвращаются. Умерших хоронят там же.

Много чего я узнал, увидел, услышал, когда стал работать на дрезине. Мне стали понятны масштабы того, что делали со страной.

Со Львом были еще встречи и разговоры. Он учил:

— Ты возишь большое начальство. Улыбайся всегда. Одевайся во все чистое. Никакого недовольства. Все хорошо. Все прекрасно. Все всем довольны. Всю ночь не спал. Устал. Вымотался. Замерз. Ноги не держат. Виду. Не показывай. Никогда. Никому.