- 72 -

«ПРО ЗОЛОТО — НИКОМУ НИ СЛОВА!»

 

Многие в КОЛПе, как и мы, были временно. Работали в основном по специальности — в центральных механических мастерских, в электромеханической части, на стройках — строили чистый, бело-зеленый смоляной вольный город Сосногорск.

Недели на три мы задержались в этом «санатории». Нас привезли, а документы наши все блуждали по канцеляриям. Неизвестность томила. Наконец узнали: на шестой километр нас направили. «Каменный карьер». Это недалеко от Ижмы. Норма — 1, 4 кубометра щебня в день. Инструменты — лом, кувалда, клин. Норму никто не выполняет. Паек — 400 граммов хлеба и два раза в день — баланда. Кто месяц держится, кто два. Богатыри — полгода. Что делать?

Я — к врачу, к Барскому Константину Николаевичу.

— Не хочу умирать. Рано мне.

Барсков знал моего двоюродного брата летчика-испытателя Леню. Не чужие мы, значит, были. Научил:

— Сердце сильное?

— Да вроде бы.

— Иди от меня в каптерку. Скажи, что я распорядился дать тебе соленой рыбы. Съешь ее, сколько сможешь. Размочи сначала и съешь с черным хлебом.

Была вобла. Я съел штук пять. Ночью не мог напиться воды. Ноги отекли. Весь опух. К врачу.

Врач:

— В больничный барак!

До этапа два дня.

Нарядчик Шахназаров — тоже зек, но доверенное лицо администрации, стукач, в прошлой жизни то ли милиционер, то ли сотрудник органов безопасности, — в лазарет.

— Давайте этого симулянта в этап!

— Да ты что? Он умрет через два дня. Смотри!

Откинул врач одеяло.

— Да-а. Ты уверен, что умрет?

— Шансов почти нет.

 

- 73 -

— Ну и черт с ним. Опишем. «Убыл по литеру «В»[1].

В лазарете пеллагрики. Есть не хотят. Свой паек отдают тем, кто хочет жить. Я хочу. Окреп потихоньку. Рая, сверловщица, начала наведываться ко мне. Прорывается через дневальных.

Простая, веселая, открытая. Энергия в ней и сила, и жажда жить — без предела. Толкую ей, что у меня смерть впереди, что вышла всего лишь отсрочка, что у нас нет перспективы. Она согласно кивает головой:

— Мне за связь с тобой — тоже.

И смеется. И не может на месте сидеть.

— Откуда ты такая? — спрашиваю.

— У нас, в Рязани, все, как я.

Донесли про нас Шахназарову. Примчался.

— Живой еще? В этап, на «шестерку»!

В этап нельзя. Доложено, что Дьяконов убыл по литеру «В». Куда теперь девать его?

— На «шестерке» и убудет. Вызывают на вахту.

— Оденься потеплее.

Стрелки ждут меня. Про «шестерку» говорят. От них недалеко начальник электромеханической части, что-то толкует про сварочный агрегат. Что? Не работает сварочный агрегат!

Бегу к начальнику.

— Разрешите обратиться!

— Да.

—У вас САК не работает.

— Ты знаешь САК? Сможешь починить его?

— Могу. Какой бы он ни был.

— А куда собрался?

— Да вот отправляют куда-то.

—Жди.

Пошел разговаривать с Шахназаровым. Слышу — шум, ругань: «Боеучасток», «приказ». Отспорил меня начальник. Шахназаров сдался:

— Бери пока. А там разберемся.

«Боеучасток» — стройка, которую нужно вести чрезвычайно высокими темпами. И вот на этой стройке работа замерла оттого, что никто не знает, как отремонтировать сварочный агрегат. Простаивает экскаватор. Скальный грунт «съел» его зубы. И наваривать новые нечем.

Привезли на боеучасток, САК почти новый. Осмотр агрегата

 

 


[1] Умер.

- 74 -

начинаю с магнето. И сразу же замечаю: неисправность здесь. Разобрал, прочистил, собрал.

Генератор разобрал, раскидал на самые малые детали. Сделал техобслуживание по самому высшему разряду. Не тороплюсь. Торопиться некуда. Весь агрегат привел в порядок.

— Все. Готово!

Смотрят зеки, не верят, что агрегат заведется.

—Идите работать!

Завел агрегат с пол-оборота. Улыбаются до ушей.

Понимаю, понимаю. Если б не я, пришлось бы им работать вместо экскаватора. Не должно быть остановок на боеучастке. Оставили меня на нем до конца проходки скального грунта, как ценный кадр. До лета дотянул игру в прятки со смертью.

Зимой умирать страшно, а летом — страшнее

Заканчивали работу. И чем ближе конец, тем хуже у меня настроение. Отсрочке конец. За что зацепиться? За золотую жилу! Я напал на золотую жилу! Белый камень, кварцит вроде бы, а в нем желтые прожилки. К экскаваторщику подошел. Тот уверенно заявил:

— Где кварц, там и золото.

— Ну-ка, отковырни еще кусок.

Отковырнул. Себе взял. И я припрятал ценную породу и место приметил. Пригодится.

Вернули меня туда, где взяли, — на лагпункт. Раи нет. Шахназаров понуждал к сожительству. Она не поддалась. Отправили ее в женский лагпункт на земляные работы.

Вечная память.

И мой срок, отмеренный мне лагерным начальством, пришел. Но, видно, не на земле нам сроки меряют.

Пошел к Шахназарову.

— Али Гусейнович! Могу сообщить страшно большой секрет. Ты меня на штрафные работы не послал. Ты человек хороший. И я скажу только тебе. Это тебя спасет. У меня сроков много. А тебе жить надо. Об этом знают двое: я и экскаваторщик.

Рассказал я ему про свое открытие.

— Поступай, как знаешь. Сохрани втайне до конца срока, вернешься когда-нибудь. Или начальству покажи. У меня одна просьба — отправь в Княжпогост.

Он слушал меня, не шелохнувшись. В глазах золотая лихорадка занялась.

— Валя, ты будешь жить. Только место покажи! Впервые назвал он меня не «вонючей сволочью», не «контриком долбаным», не «фашистом проклятым».

 

- 75 -

На следующий день после этого разговора взял меня под расписку — «проверить двигатель у экскаватора». Добрались мы до места. Нашли лопаты. Докопались до жилы. Место засекли.

Вернулись в лагерь. Вечером вызывает:

— Поедешь в Княжпогост. У нас ты проходишь по литеру «В». Я выписал временный формуляр как зеку с потерянными документами и неустановленными данными. Ты был на Кылтовке, это рядом с Княжпогостом, там тебе и восстановят документы.

— Если кто-то узнает о золоте, твоя жизнь кончится. Будешь живой после войны и я буду жить — встретимся. Свою долю ты получишь. Запомни. Про золото - никому ни слова.

— Я тебя не забуду. Ты меня спас от штрафного лагеря. Я — могила.

В Кылтово я узнал то, что там знали все: при прокладке дороги через Тиманский кряж обнаружено месторождение железного колчедана. Месторождение промышленного значения не имеет. Вкрапления колчедана и принял я за золото. Ошибка вышла.

И еще я узнал, слух прошел, что Шахназаров заразился сифилисом. Его в венлагпункт направили. Там зеки опознали его и забили насмерть.