ОХОТА НА «ВЕДЬМ» В ТУНДРЕ

 

НАКАНУНЕ выборов в Верховный Совет СССР, которые должны были состояться 12 декабря 1937 года, приехали в Нарьян-Мар из Архангельска работник обкома партии И. Ганичев, а из ЦК ВКП(б) Гайдаров. Вскоре они выехали в Нижнепечорский район, побывали в нескольких оседлых рыбацких колхозах и в оленеводческом колхозе «Харп». Никаких претензий окружному партии о ходе предвыборной кампании не предъявляли. И вдруг, нежданно-негаданно в окружном партии поступает телеграмма из обкома партии следующего содержания: «Продолжить агитацию за Евсюгина». Мне показалось это очень странным. Спросил председателя окружной избирательной комиссии И. И. Докучаева: «Что это значит?» Он ответил, что ему ничего не известно. Кто же мог потребовать снять мою кандидатуру, нужны ведь веские факты и основание.

Позже я узнал, что Ганичев и Гайдаров представили клеветническое донесение в обком партии, якобы одна женщина в Ниж не печорском районе выступала с отводом моей кандидатуры в депутаты Верховного Совета СССР. Это была попытка скомпрометировать меня, но что-то у них не сработало.

После выборов в Верховный Совет СССР 14—15 декабря 1937 года состоялся пленум окружкома партии. Закончилось обсуждение вопроса, приняли революцию, мне оставалось только объявить о закрытии пленума. Ганичев, опережая меня, просит слово.

Он заявляет: «Мы считаем, что пленум окружкома партии не решил главного вопроса, не разоблачил врагов народа». Такое заявление для меня было неожиданным, сначала я растерялся, по вскоре сообразил, прервал его выступление, дал справку пленуму о том, что бюро окружкома партии не располагает сведениями о коммунистах, которых можно сейчас, сию минуту считать врагами народа, как бы сориентировал пленум. Затем Ганичев продолжил свою речь. Как на митинге, громко,

 

уверенно стал обвинять бюро окружкома партии, что оно не ведет борьбы с врагами народа. Даже сейчас, на пленуме окружкома, присутствует враг народа, шпион Янсон, и предложил исключить его из партии. Я в единственном числе выступил в защиту Янсона:

- Янсона мы знаем как честного коммуниста, члена КПСС с 1919 года, участника латышских красных стрелков, хорошего начальника политотдела оленсовхозов.

Ставлю вопрос на голосование. За исключение голосовали все, кроме меня. Янсон подходит к столу, кладет партбилет и уходит из зала навсегда.

Первый успех Ганичеву и Гайдарову вскружил голову, они стали нахальнее и смелее. Ганичев предложил исключить из партии П. И. Ляпина как вредителя. Я выступил в защиту Лялина:

— Мы знаем Лялина как члена КПСС с 1917 года, честного коммуниста, награжденного Орденом Красного Знамени за участие в подавлении белогвардейско-эсеровского мятежа в Кронштадте, директор М.РС с работой справляется. Я предложил персональное дело Ляпина передать на бюро окружкома партии, чтобы лучше разобраться в предъявленном обвинении. А самое главное, я думал, Ганичев и Гайдаров уедут из округа, и мы самостоятельно решим так, как подсказывает нам наша совесть. Пленум принял мое предложение. Ганичев и Гайдаров потребовали созвать бюро окружкома партии ночью и разобрать дело о Ляпине в их присутствии. Ляпина исключили из партии. Я защищал его, как мог, и голосовал против исключения. Ганичев продолжил свое выступление на пленуме окружкома. На этот раз он зачитал список коммунистов, человек 10—12, подлежащих, по его мнению, к исключению из партии как врагов народа.

Я выходил из себя, рвал и метал, у меня в «доме» совершается преступление и я не могу и не знаю, как его приостановить. Я одинок. Члены пленума окружкома идут на поводу представителей обкома партии и ЦК ВКП(б). Как быть и что делать? Решил я идти напролом. Пока Ганичев произносил речь, я позвал к себе членов пленума окружкома партии Рябкова — редактора газеты «Няръяна вындер», и Чумбарова — заведующего отделом пропаганды и агитации окружкома партии, и попросил их уйти с пленума: «Так пойдет, и до нас доберутся». Как только Ганичев окончил свою речь об исключении из партии, передал список в президиум, я встал и объявил: «Пленум считаю закрытым из-за отсутствия кворума, расходитесь!» Без

 

единого вопроса все присутствующие пошли к выходу.

Когда из зала все вышли, я резко обрушился с критикой на возмутительные действия Ганичева и Гайдарова, как сумел, отругал. В сильном возбуждении предложил им покинуть Ненецкий округ. Я им заявил: «Сам разберусь, без вашей помощи. Сумею ответить перед ЦК ВКП(б) за свои дела, а не за ваши преступления».

По клеветническому доносу Ганичева и Гайдарова в декабре 1937 года арестованы пять бригадиров и председатель оленеводческого колхоза «Харп» Петр Выучейский как вредители.

Ганичев и Гайдаров написали секретарю обкома партии Никанорову клеветнический донос о том, что в Ненецком округе действует правотроцкистская террористическая организация во главе с Евсюгиным, перечислены остальные участники. В конце доноса написано, что враг народа Евсюгин до того обнаглел, что нам, представителям обкома партии и ВКП(б), предложил покинуть округ.

Меня срочно вызвали в обком партии. Состоялась встреча с первым секретарем обкома партии Никаноровым. Вошел в кабинет, говорю: «Здравствуйте!» Ответа не последовало. На ходу он меня спрашивает: «Ты, враг народа, почему защищаешь шпиона Янсона?»

Я ответил Никанорову: «Если я скажу, что я — враг народа, вы меня арестуете, а скажу — нет, вы не поверите. Лучше отложим этот разговор на другой раз. Янсон не шпион, он честный коммунист».

Так мы расстались, каждый при своем мнении. Пошел я в отделы обкома партии. Какую дверь не открою, в кабинете пусто. Мрачная картина. Вхожу в отдел школ и вижу заведующего отделом Полигаеву. Я даже обрадовался, вошел, поздоровался, она предложила мне сесть. Небольшая пауза. Она спрашивает: «В отдел обращался?»

— Да. Но они пустые. Что случилось?

Политаева мне все рассказала. Как 4 ноября 1937 года проходил пленум Архангельского обкома партии, на котором я не присутствовал. Секретарь ПК ВКП(б) А. Андреев привез нового секретаря обкома партии Никанорова вместо арестованного Д. А. Конторина. На пленуме, в присутствии секретаря ПК ВКП(б) Андреева, исключали из партии членов пленума обкома партии как врагов народа. После пленума обкома партии за одну ночь «очистили» обком партии, горком, облисполком, горсовет, обком комсомола.

 

- Теперь очередь за мной, — скапала Полетаева, — чем я их лучше?

Затем она спросила, как мои дела? Говорю: «Неплохие». Но я схитрил и не сказал Политаевой, что у меня состоялась неприятная беседа у Никакорова, не сказал, как проходил пленум Ненецкого окружкома партии.

- Говоришь, неплохие дела? Не желаешь ли ознакомиться с материалами о себе? Могу принести.

- Да, желаю.

Она пошла и принесла клеветнический донос, подписанный Ганичевым. Так я прочитал в подлиннике клевету на себя, волосы дыбом встали, жить не захотелось.

Вот теперь, после беседы с Политаевой, мне стало известно, как на Пленуме Архангельского обкома партии при участии секретаря ЦК ВКП(б) А. Андреева объявляли врагами народа и исключали из партии секретарей обкома партии и членов пленума обкома. Исключенные подходили к столу, клали на стол партбилет, выходили из зала в коридор, а там поджидали работники НКВД, арестовывали и умозили в тюрьму. Видимо, Ганичев и Гайдаров, поехав в Ненецкий округ, имели твердое поручение повторить образец пленума обкома партии.