КУРСК

Незадолго до ареста Йосефа (Бориса) я получила от него указание направиться в Курск, где жила большая группа "шомрим", в том числе моя землячка Малка Эсриг из Купеля.

Курск встретил меня не слишком приветливо. Ввиду отметки в моем паспорте о судимости по 39-й статье мне отказали в прописке, а без прописки нельзя было устроиться на работу. Получился заколдованный круг: меня не прописывали, потому что я не работала, а на работу не принимали, потому что я не прописана. Товарищи отнеслись ко мне хорошо, но они не могли мне помочь в делах с пропиской.

На какое-то время я поселилась на квартире у Малки Эсриг и ее мужа Нахума (Нусика) Бергера. Это была идеальная семейная пара. Посторонний, кто увидел бы их вечером у колыбели сына, не мог бы себе представить, что эти люди принадлежат к организации, находящейся под строжайшим запретом в Советском Союзе, и что их в любую минуту могут арестовать.

Они не только принадлежали к организации, но и активно работали в ней и сотрудничали с "Гдудом" в Москве. Малка и Нусик (так мы называли Нахума) подали Пешковой прошение о "замене" и ждали ответа. Ребенка они назвали Теодором в честь Герцля и сделали ему обрезание.

Само решение иметь ребенка в их положении Подпольщиков было отчаянной смелостью, потому Что в случае ареста родителей его отправили бы в

детский дом, где условия для детей "врагов народа" были крайне тяжелыми.

Малка родилась в бедной семье; ее мать рано овдовела и одна воспитывала двоих детей — ее и брата Шломо. Оба они были активными членами организации "ха-Шомер ха-Цаир" (правое крыло). В 1926 году Малка была послана в Москву, для работы в "Гдуде", а Шломо остался в Купеле ввиду семейных обстоятельств. Через некоторое время Малку арестовали и выслали в Чимкент, где она познакомилась с Нусиком Бергером и вышла за него замуж. После отбытия срока ссылки они переехали в Курск. В этом городе поселилось много отбывших ссылку сиони-

стов, потому что Курск не входил в список городов, в которых нельзя жить бывшим ссыльным.

Кроме Малки и Нахума в Курске в то время жили следующие члены сионистских партий: Гилель Каплинский и его близкий друг Мендель (Меник) Бейлин, оба из правого крыла "ха-Шомер ха-Цаир", бывшие деятели "Гдуда" в Москве. Они работали на строительстве; согласно их убеждениям каждый еврей должен строить свою страну, и его задача — подготовиться к этому в том месте, где он живет. Шабтай Володарский, человек постарше, был членом партии ЦС и видным ее деятелем.

Прожив в Курске несколько месяцев без работы, я переехала в Белгород, где тоже проживала большая группа сионистов. Одним из них был Аарон Шапира, член партии ЕвСМ. Этот человек прошел все круги ада советской системы "перевоспитания": три года политизолятора, а затем долгие годы ссылки в городе Фрунзе и других местах. Кроме него в Белгороде проживали Фаня Соколовская, член левого крыла "ха-Шомер ха-Цаир", Шмуэль Ман, член ЦС, Сарра Тиборовская-Морозова, член организации "Дрор", и Нахум (Нема) Сток — член левого крыла движения "ха-Шомер ха-Цаир". Сток работал на заводе главным бухгалтером; он устроил меня к себе на работу счетоводом и уговорил домовладельца, у которого жил, дать мне угол в том же доме.

Ман, как и остальные, отбыл срок заключения в изоляторе и несколько сроков ссылки и питал смертельную ненависть к советской власти. Экономист по специальности, он легко мог устроиться на работу, но нигде не работал из принципа, ввиду сопротивления режиму. Средства на жизнь ему давали частные уроки и помощь родителей.