НЕТ КАМНЯ В ИХ ЧЕСТЬ, НЕТ ПАМЯТНИКА

Я считаю, что пришло время расследовать историю жизни и гибели евреев из местечек Украины как важную главу истории нашего народа. Особое место в этой главе должны занимать члены сионистского движения, действовавшие в подполье. К моему великому сожалению и душевной боли, в Израиле нет никакого памятника, посвященного узникам Сиона периода до второй мировой войны. Я нигде не встречала никакого упоминания о них. Между тем их было много, и они пронесли мечту о еврейском государстве через самые мрачные годы сталинских чисток и репрессий. Считанные единицы из них вышли живыми из этого ада и удостоились нескольких лет спокойной старости в стране, о которой мечтали с детства.

Одним из немногих, если не единственным занимавшимся изучением того тернистого пути, который выпал на долю сионистов в годы сталинской реакции, был историк Арье Ценципер, написавший обширный труд с фотографиями и другими документами о сионистском движении в Советском Союзе. Занимался этой темой также писатель Биньямин Вест. Но кто из молодых людей сегодня читает эти книги, кто знает героев подполья? Вы не найдете улицы, названной именем хотя бы одного из них; их истории не изучают в школах. В то время как пристальным вниманием окружено все связанное с нацистской Катастрофой, мартирология сионистских деятелей в Советском Союзе стерта из коллективной памяти народа Израиля.

В 1936—1938 годах красные фашисты под руководством Ежова и Берии уничтожили самых лучших, самых активных деятелей подпольного сионистского движения в России, на Украине, на Кавказе, в Узбекистане, в Казахстане и других областях Советского Союза. Те, кто не был расстрелян сразу, погибли от голода и непосильного труда на золотых приисках и в урановых шахтах Колымы, в угольных шахтах Воркуты, на химических заводах Караганды, в лагерях строгого режима "без права переписки" и в "обычных" лагерях, сеть которых простиралась на обширном пространстве от Урала до Владивостока. Остались в живых лишь те "рядовые солдаты" сионистского движения, которым случай помог уцелеть.

Те из нас, кто выжил и достиг своей цели, прибыв в страну, к тому времени уже были немолоды, больны и измучены пережитым. Здесь мы оказались "маленькими людьми": ни у кого из нас не было высшего образования, престижных профессий, значительных достижений и нажитых богатств. Их и не могло быть: слишком молодыми мы попали в руки ОГПУ, слишком длинным был наш путь по тюрьмам, лагерям и ссылкам. Выросшие на идеалах физического труда на земле и строительства страны, мы по прибытии обнаружили, что опоздали: в сегодняшнем Израиле не нужны рабочие, строители и земледельцы, какими мы готовились быть. Понятие "еврейский труд", которое для нас было неотделимо от понятия "сионизм", отброшено; на полях и стройках трудятся иностранные рабочие. Предано забвению

и понятие справедливого общества, которое мы мечтали построить здесь.

Я думаю, что именно в этом заключается главная причина отсутствия памятника первым борцам в России за жизнь еврейского народа на его земле. Даже во время празднования столетней годовщины Первого сионистского конгресса никто не упомянул о героях подпольного сионистского движения в Советском Союзе, погибших во имя независимости своего народа. Сегодня в стране царят другие идеалы, а "сионистами" называют богатых евреев Америки и Австралии, от которых время от времени поступают денежные пожертвования.

В 1987 году я заболела туберкулезом в тяжелой форме — болезнью, которую привезли с собой почти все прошедшие через лагеря Колымы. Я оставила работу, и у меня оказалось свободное время. Поскольку у нас, горсточки доживших до этих дней узников Сиона, разумеется, не было денег, чтобы за свой счет поставить памятник первым сионистам России, я решила написать эту книгу, чтобы она стала памятником моим товарищам.

Я писала ее на иврите, несмотря на то, что еще не владела им в совершенстве, потому что репатриантов, читающих по-русски, в стране было довольно мало. Теперь положение изменилось, и я почувствовала, что пришло время перевести ее на русский язык. Я сделала это, и результат перед вами.

Выпустив книгу на иврите, я разослала экземпляры ее всем выдающимся общественным и политическим деятелям Израиля, но никто не изъявил желания помочь нам, горстке уцелевших, в деле создания памятника. Может быть, издание книги на русском языке поможет добиться этого?

Книга посвящена тем, кто упал в пути, так и не узнав, что еврейский народ создал свое независимое государство, и не удостоившись увидеть его. В книге много имен и описаний жизненных историй, похо-

жих одна на другую: больше никто эти имена не назовет, негде и не от кого их услышать. Я чувствую себя виноватой и не исполнившей свой долг, потому что не поставила каменный памятник моим товарищам. Есть еще одна возможность. Под Иерусалимом имеется большой лес, носящий имя организации "Гехолуц" и находящийся в ведении "Керен Каемет". Там есть роща под названием "Маген". Когда-то в Израиле была такая организация, объединявшая узников Сиона; ее руководителем был Биньямин Вест.

На протяжении многих лет Вест поддерживал контакты с подпольными сионистскими организациями в Советском Союзе при посредничестве Пешковой. По инициативе Веста около леса "Гехолуц" была посажена роща "Маген", в которой люди могут сажать деревья, посвященные их умершим родственникам. Посадившие определенное количество деревьев получают право поставить в роще камень с высеченными на нем фамилией и краткой биографией человека, имя которого они хотят увековечить.

После смерти Веста роща забыта, о ней не упоминают по идеологическим причинам. Я обращаюсь ко всем, кто прочтет эти слова: помогите посадить в роще "Маген" много деревьев и увековечить в ней имена узников Сиона, сионистов первых десятилетий Советского Союза! Такой способ увековечения их имен обойдется в меньшую сумму, чем установка на-

стоящего памятника. В сегодняшнем Израиле памятник узникам Сиона тех далеких лет — это слишком большая роскошь, которую государство не может себе позволить. Посадить деревья могут все, особенно родные узников, живущие сегодня в стране.

Мне девяносто лет, и я иду навстречу концу моего жизненного пути без страха. Но я не хочу, чтобы вместе со мной умерла память о моих товарищах, перенесших немыслимые страдания и погибших мученической смертью за то, чтобы евреи на Украине и в России остались евреями и удостоились жить в еврейском государстве. Я не хочу унести с собой в небытие их имена. Покой и душевное удовлетворение принесла бы мне мысль, что эти имена, названные на страницах книги, остались также высеченными на камне, чтобы их могли видеть и читать люди будущих поколений.