- 107 -

ЧАСТЬ III

ДРУЗЬЯ О Л. ПЛЮЩЕ

 

«Математик, занимавшийся биологией и психологией, человек большой духовной культуры и душевного благородства — признан душевнобольным и помещен в психиатрическую больницу специального типа.

Люди, подобные Л. Плющу, не угодны следствию, опасны: они внушают органам дознания страх своей удивительной стойкостью, нравственной безупречностью, и их предпочитают поэтому признавать душевнобольными.

В годы, предшествующие аресту, Леонид Плющ создает множество работ, глубоких и разнообразных по проблематике. Он пишет о духовной сущности человека в современном мире, о нравственном и историческом прогрессе. Он ищет самое главное — смысл жизни. Вот почему в своих работах он рассматривает такие интересные, сложные и разные темы как: христианство и богоборчество в поэзии Шевченко; Толстой и толстовство в эпоху научной революции; Достоевский и Маркс; третьесортные творения некоторых советских писателей как тревожные симптомы социальной патологии.

Работы сейчас забраны, арестованы, может быть, уничтожены. Прекрасный человеческий мозг, их создавший, сознает, чувствует, видит, как уничтожается в нём сама способность мыслить и создавать».

Т. Великанова

С. Ковалев

Г. Подъяпольский

Т. Ходорович

 

- 108 -

*

«Одна общая боль объединяет нас, людей различных взглядов, пишущих эти строки. Трудно с чем-либо сопоставить впечатление, которое произвело на нас, близко знавших Леонида Ивановича Плюща, официальное сообщение о том, что экспертизой, проведенной Институтом им. Сербского в Москве, он признан невменяемым и находится теперь в спецпсихбольнице.

Нелепость происшедшего настолько очевидна, а образ Леонида Ивановича настолько для нас всех связан с тем душевным здоровьем, которое было опорой для многих, кто в этом нуждался, что мы даже не осознали ещё размеров трагедии.

Марксист по убеждениям, ученый по складу ума и призванию, он в свои 33 года находился в расцвете творческих сил. Круг его интересов — кибернетика, математика, теория игры, социальная психология, культурология.

Главное, что характеризовало его как личность, — постоянный нравственный поиск.

Сближение с Плющом всегда происходило как-то незаметно и плавно. С ним легко ладили люди самых разных характеров.

В течение многих лет мы имели возможность видеть жизнь Плюща в семье. У него жена и двое детей. В этом доме царила атмосфера нравственного уюта и простого человеческого счастья. Только теперь, видя, что это разрушено, понимаешь, как весь дух и строй этой семьи для многих из нас был необходим как душевная поддержка.

В мире нет новых трагедий. Всё уже было на Земле. И всё-таки мысль о том, что в нашей стране где-то рядом — в Днепропетровске, Казани — вольные или невольные палачи, используя достижения науки, планомерно убивают душу живого и прекрасного человека — леденит в жилах кровь.

Только отъезд за границу может спасти Л. И. Плюща. Мы хорошо понимаем, что иначе его ждет гибель. Ни

 

- 109 -

он сам, ни его близкие не могут контролировать, какие препараты вводятся в его организм».

Друзья

 

*

«Всякое насилие, надругательство над человеческим достоинством, ложь и пошлость ранили его душу. Он и стал жертвой насилия, лжи и пошлости...»

 

*

«Мы встретились с Плющом в мае 1972 г. Я уже прошел, а он прибыл для прохождения судебно-психиатрической экспертизы. Наша радость — встретились два марксиста — была недолгой: спустя несколько часов нас разъединили. *

Марксизм Леонида был глубоко выстрадан и не был лишь одежкой, по которой желают, чтобы тебя хорошо встречали и принимали. Не был он и фанатизмом, косностью мышления. Мысли Леонида были точны, аргументированы и по существу дела. Он обсуждал, спорил, слушал, иронически замечал, соглашался, отказывался от какого-либо утверждения. Он радовал своей невозмутимостью, волей, убежденностью.

Это был человек со здоровой психикой, поэтому меня страшно поразило известие о том, что Л. Плющ признан невменяемым. Это ошибка, которую нужно исправить. Ещё более ужасающе то, что его лечат — насильственно, без его согласия, без согласия его жены. Это преступление, которое нужно остановить».

Вацлав Севрук**

 

*

«Я встречалась с Леонидом Плющом несколько раз, в 1970-71 годах, в небольшой компании. Он почти сразу привлекает к себе каким-то особым внутренним обая-

 


* Напоминаю: Л. Плющ пообедал в столовой Института им. Сербского и был скова отправлен в Лефортовскую тюрьму. Экспертизы в Институте не проводилось.

** О Севруке см. «Хрвоника текущих событий» №№ 15, 22, 24, 26.

- 110 -

нием. Скромный, никак не афишируя, не «выставляя» себя, внимательно слушая других, он говорил не много, негромко, непринужденно, естественно; делал удивительно уместные умные реплики, замечания, вопросы.

... Кто-то из знакомых сказал мне, что Леонид Плющ — марксист. Меня это очень удивило — такой думающий, чуткий и, несомненно, честный человек — марксист (?!). Как-то, прощаясь с ним в коридоре, я выразила своё недоумение по этому поводу и попросила «убедить» меня. Он улыбнулся и ответил, что не любит, не хочет никому навязывать свои убеждения. Мы немного побеседовали о культурологических статьях Г. Померанца, я обещала достать и передать ему некоторые из них.

В разговоре-общении с Леонидом Плющом чувствуешь себя легко, нескованно. В отличие от некоторых других умных, эрудированных и знающих себе цену людей, в его обращении совсем не чувствуется пренебрежения, превосходства, элитарной замкнутости и совершенно нет никакой позы.

После первого знакомства с Леонидом Плющом я расспрашивала о нём многих своих знакомых, знавших его раньше и больше меня.

«Лёня», — это имя в устах тех, кто знаком с Леонидом Плющом, звучит как-то совершенно особенно: о нём говорят с удивительной теплотой, уважением, восхищением!..

Один мой хороший знакомый (имеющий высшее филологическое образование, серьёзно интересующийся литературой, философией), одно время (конец шестидесятых годов) часто бывавший в доме у Леонида Плюща, не раз вспоминал о своих спорах с ним, нередко затягивавшихся далеко за полночь. Леонид Плющ — очень интересный и неутомимый спорщик, с большим уважением и вниманием слушает оппонента («противника»), спокойно, с хорошим знанием материала аргументирует свои положения…; спор считает одним из способов поисков истины.

С Леонидом Плющом не бывает скучно: всё, что он

 

- 111 -

делает — он делает с огоньком, удовольствием. «Лёня прихрамывает (после перенесенного в детстве костного туберкулеза), но ходит быстро. Мы лазили с ним по крутым берегам Днепра и я не могла за ним угнаться», — рассказывает Л. (сама любительница попутешествовать, полазить по живописным кручам), гостившая у Плющей...

Мне кажется, что люди, когда они говорят о Леониде Плюще, становятся красивее и добрее...

... Я надеялась, что удастся ещё встретиться, побеседовать с Леонидом Плющом... С большим опозданием я достала интересующие его статьи Г. Померанца, хотела передать ... — Леонид Плющ был арестован.

Во время суда над Леонидом Плющом я познакомилась с его женой Татьяной Ильиничной Житниковой — Таней. Леонид Плющ и его жена — редкий (редчайший) случай, когда люди действительно нашли друг друга. Женщина удивительной внутренней теплоты, доброты, терпимости, чутко относящаяся к людям... с необыкновенной внутренней выдержкой. Как и Леонид Плющ, она обладает прекрасным психическим и духовным здоровьем, красотой ... Советский режим предположил ей нечеловечески жестокое, дикое испытание ...

Конечно, Леонид Плющ — психически здоров. Но это не просто психически здоровый человек, это человек с замечательной внутренней гармонией, красивый человек!

Однако, ни арест Леонида Плюща, ни признание его психически больным, невменяемым, ни направление на принудительное лечение в психиатрическую больницу специального типа (псих-тюрьму), ни то, что делают с ним в этой «больнице» — я не рассматриваю как «ошибки» советской администрации.

Хорошо сказано по этому поводу в статье Дмитрия Нелидова: «Но тюремной давильни оказалось всё же недостаточно, и вот чья-то гиммлеровская фантазия изобрела заключение в психиатрические больницы.

Это не просто «изменение меры пресечения», это уже революционный скачок: количество наказания перехо-

 

- 112 -

дит в качество... Здоровье же означает принятие обусловленных правил, законов двоемыслия, «культуры социальной адаптации» ... Норма двоемыслия выдвинула свою норму человека и ею стала измеряться человеческая полноценность. Весь смысл политического протеста «Демократического движения» состоял в том, что оно показало иную норму человеческого здоровья, которая оказалась невыносимой для общества, зараженного духовной эпидемией» («Идеократическое сознание и личность», Самиздат, сентябрь 1973).

М. Н. Ланда