- 108 -

БОЛЬШАЯ ЗОНА

В жилой секции отрядный начальник проводит политчас, читает передовую статью из "Правды". Лагерники расселись по койкам и заняты кто чем: глазеют в окна, играют в шашки, вокруг расположились болельщики, другие потихоньку курят в углу за печкой. На дальней шконке Ванюха привалился спиной к стене и похрапывает. Отрядному надоел храп - он отложил газету:

- Иванов! Ванюха просыпается.

- Встань, Иванов. Ванюха встает.

- Скажите нам, Иванов, кто такой Юрий Владимирович Андропов? Ванюха спросонья ничего не может понять, чешет затылок и глядит в потолок - вся секция любопытно на него поглядывает.

- "Хозяин", - наконец выдавливает из себя Ванюха.

- Какой хозяин? - начальник глядит удивленно.

-"Хозяин" лагеря.

- Какого лагеря?!

- Социалистического.

Лагерь - идеал коммунизма. С подъема и до отбоя шустрят по трудовым коллективам муравьи-производственники, все в одинаковых спецовках, хитроватые и заблатненные. Принимают на себя социалистические обязательства и забывают о них, "туфтово" перевыполняют производственные задания и торжественно обещают "не гнать туфту". Ходят строем на работу, на политзанятия, на строевую подготовку, в столовую и на физзарядку. И "выскакивают" из строя при первой возможности.

Вся советская общность, точней, "рабочий класс и колхозное крестьянство" берут пример с гулага. Вся рядовые члены вольных трудовых коллективов, в первую очередь те производственники, что прошли школу коммунизма ИТУ, ведут себя соответственно с правилами распорядка в этих закрытых "учреждениях". Выискивают в социалистической общности щелки, где бы можно было спрятаться от трудовой повинности, пренебрегая великим пролетарским лозунгом "Кто не работает - тот не ест".

Штурмовой отряд пролетариата - экспроприаторы цекистского ранга тем временем занимаются идеологическими разборками, например: "Можно ли построить коммунизм в отдельно взятой стране или его надо строить одновременно во всем мире". В разборках применяется не только оружие диалектическое, но и огнестрельное всех калибров.

Фраера и вольные хулиганы, а также "честное жулье", спешно переменили род занятий, бросили ножи и "остаповские комбинации", взяли в руки наганы и пошли в агенты уголовного розыска.

А что сделали красные руководители с честью всех пролетариев мира, с бродягами? Эти мудрые идеологи бездельников, вечные искатели справедливости там, где ее никогда не бывает, то есть в коллективистском образе существования, превращены в Советском Союзе в касту неприкасаемых и ущемлены до предела своими руководящими собратьями по классу. Советские бродяги давно забыли о философическом призвании - живут хлебом единым и боятся показываться на людях, чтобы не быть схваченными за локоть крепкой рукой упитанного милиционера. Советская власть делит их на "алкашей и тунеядцев" с последующим помещением в ЛТП, ВТП, ИТК и прочие исправительно-трудовые коллективы. Их предки - во главе с древним вождем Сократом - заслуженные ЧОНовцы и комбедовцы не ожидали подобной участи для своих потомков.

В Аркалыке, в одной секции со мной отбывал срок советский босяк. Отбывал десятый срок за бродяжничество, в общей сложности - семнадцать лет. Был большой изобретатель по части ничегонеделанья, умело отлынивал от работы. По целым дням он валялся на своей верхней шконке и мечтал вслух, куда поедет после освобождения и как трудно будет милиции поймать его еще раз. Видимо, приняв меня за своего, советовался со мной через всю секцию, не поднимая головы:

 

- 109 -

- Как ты думаешь, старый, где лучше всего сейчас бродягам, в Ташкенте или в Грузии?

Листал книжки Горького и удивлялся уменью автора описывать быт "золоторотцев". Как-то он прочитал рассказ "Лишние люди", мечтательно потянулся:

- Слышь, старый, житуха была у бывших горьких! Позавидуешь.

Привилегированной в стране Советов оказалась лишь прослойка босяков на страже советского кодекса: следователи, сыщики, судьи, прокуроры и стряпчие. Руководители советской Фемиды создали условия для процветания этих деятелей, выступивших изменнически против своих классовых собратий по простому правилу:

"Кто взят, тот обязательно будет осужден, для пополнения гулаговских коллективов - если не откупится".

Враждебные отношения лидеров пролетариата к рядовым пролетариата проявились давно, в то время, как начали распадаться коммуны. Батраки и незаможники, составляющие ядро этих коллективов, стояли горой за коммунальные столовые, и за коммунальные семьи. Распорядок дня коммуны возмущал их лишь в двух своих разделах: после завтрака и после обеда - рабочее время. С тех пор не удалось выработать такой распорядок дня, который восстановил бы единство руководителей и подчиненных.

Невиданное в обычном государстве явление возникло в советской общности - всеобщая преступность. Она запланирована идеологами прогрессивного строя и взращивается в соответствии с планом. Кропотливо и устремление создают большевики преступные отношения между советскими людьми, между советской общностью людей и государством. И не может быть иначе в стране, где безбожники против верующего, байстрюки против родовитого, жулики против имущественника. Где ложь против искренности, подлость против чести.

В Советском Союзе нет завода, откуда рабочие не выносили бы сырье и изделия, ни одной стройки, откуда не растаскивали бы доски, кирпичи, олифу, двери и рамы. Попробуй найти магазин, где тебя не обвесят и не обсчитают. Нет учреждения, где служащие не рассчитывали бы на "лапу". Семьдесят лет советские люди с младенчества и до старости, из радиопередач и из телевизионных, в кино, в школе, на работе и на политзанятиях усваивают научно обоснованные взгляды, как лживо и воровито вести себя.

Увлекает езда по большой дороге в кабине грузовика. Проносятся встречные машины, обдавая лицо бензиновой гарью. Можно глазеть на обочины и доверительно беседовать с шофером. Меня подобрал водитель-отгонщик. Он перегонял два грузовика своего автозавода к заказчику. Одна машина шла своим ходом, а другая, закрепленная передком в кузове передней, катилась за ней на задних колесах. Грузовики были новенькие, зеленые и пахучие, водитель был болтливый и хитрый малый. Он охотно согласился подвезти меня до Чангара за небольшую плату. Я ему был весьма благодарен после того, как целый день выстоял в очередях перед окошечками касс трех железнодорожных вокзалов и двух автовокзалов города Запорожья.

Отгонщик открыл у себя целую передвижную лавку запчастей повышенного спроса для всех марок автомашин, выпускаемых Горьковским автозаводом. С серьезностью, внушающей уважение, он уверял меня, что занят нужным общенародным делом, а рабочие автозавода охотно помогают ему. Скоро обнаружилось, что отгонщик говорит правду. Он сумел сбить на дороге целый коллектив покупателей и перекупщиков на всем пути следования. Его ждали на обочине отчаявшиеся автолюбители и сдержанные профессионалы, предварительно обегавши0 в поисках нужных деталей, ведомственные склады, автомагазины, станции автотехобслуживания и авторемонтные мастерские. Наконец, они решились наладить непосредственную связь с коллективом ГАЗа в лице моего водителя-отгонщика и получали от него все необходимые им запчасти повышенного спроса за умеренную плату.

Цены были вполне сходные, правда что неустойчивые, колебались "от и до", как и полагается в любой частной лавочке, где всегда удовлетворяется желание покупателя поторговаться. Например, комплект запальных свечей стоил от трех рублей до семи, карбюратор - от двадцати пяти до сорока, распределитель зажигания шел от пятнадцати до тридцати пяти. По той же цене сбывались масляные и водяные насосы, тормозные цилиндры и коллекторы. Недорого

 

- 110 -

распродавалась всякая мелкая шушера: ниппель, стеклоочистители (дворники), подшипники, вкладыши. Приходилось не жалеть денег за резину, за коробку передач, за коленчатый вал и за радиатор. Было заметно, что дорожные покупатели торговались больше по обычаю, платили охотно, отходили счастливые, поглаживая покупку так, как будто это было живое существо.

Мой приятель одно время служил в Грузии. Он рассказывал мне: если хочешь стать директором чаеразвесочной фабрики или председателем цитрусового колхоза, надо дать на лапу секретарю райкома компартии десять тысяч рублей. Директор мясокомбината стоил дороже. Хочешь стать секретарем райкома, преподнеси незаметно вышестоящему секретарю пятьдесят тысяч. Сколько стоила в социалистической Грузии должность секретаря автономной области и секретаря автономной республики, мой приятель не знал. Он заметил, что в последние годы ставки взяток подскочили в связи с увеличением количества претендентов и обесценивания денег.

Взятки - постоянное явление в СССР. Даже в Церкви для того, чтобы стать священником, надо дать взятку и немалую. Хочешь иметь высшее образование - дай "на лапу". Появилось желание служить в московских учреждениях - дай. Распределителю квартир - дай, председателю жилищного кооператива - дай. Дай за дачный участок, за гараж. Хочешь удобней устромться в советской общности - дай "на лапу" начальникам с красным партбилетом в левом нагрудном кармане.

Любопытно знать, как выплыло на всеобщее обозрение мошенничество в Узбекистане. Видимо, кто-то из крупных партруководителей в Москве посчитал себя обделенным. Первый секретарь Коммунистической партии Узбекистана товарищ Рашидов, стяжавший состояние в миллиард рублей, покончил с собой ради сохранения пролетарской автобиографии. Этим реабилитационным приемом воспользовались вслед за своим лидером десятки партийных товарищей в Узбекской ССР. В Москве застрелился министр внутренних дел Щелоков с супругой.

Идейные партжулики умеют подкупающе улыбаться с высоких трибун узбекским, ленинградским, грузинским, московским рабочим. Бия себя в грудь, грозятся всем недобитым буржуям вечно бороться за всемирное счастье трудящихся, за которое не пожалеют сил и даже своего собственного костюма, сшитого у парижского портного...

Преступность, как поветрие, распространилась в Советском Союзе и калечит всех. Часто наблюдаешь забавное явление. По просьбе парторга работяга выступит на собрании производственников цеха: "Не гнать туфту:, не заниматься приписками, не опаздывать на работу". Выкрикнет на головы слушателей: "Позор несунам". А через проходную вынесет карбюратор, привязанный промеж ног. Наскоро пропьет добычу. На следующий день опоздает на работу, прогонит туфту. Скажи ему, что не так поступает, как говорил с трибуны, он охотно возразит: "Все так делают".

Преступник появляется из пролетарских прослоек общества, еще в чреве матери. Римские правоведы, проходя по улице, умели указать пальцем на преступника или на рождающего преступников и не ошибались. Никто раньше не обольщался мнением, что ребенка, рожденного в уголовной семье, можно воспитать праведником, хотя все знают, что исключения возможны. Мало того, известно, что рожденный от мошенника не будет "бакланом", а пойдет по стопам предков. В любом уголовном своде четко определены типы преступников по характеру и склонностям, что позволяет агентам угрозыска легко вылавливать жулье и даже предотвращать преступления. Считается, что общность уголовников невелика в обычном государстве и ее можно ограничивать действиями полиции и противрпреступной политикой государства.

У руководителей "государств нового типа" свои представления о преступности, по их понятиям, собственника обязательно надо ограбить. Деятели диктатуры пролетариата семьдесят лет вбивают с мозги свои подчиненным, что имущественники - люди плохие. Красные идеологи избрали себе опорой "сословие" босяков, кому не нужно ничего - ни род, ни Бог, ни имущество. Пролетарский ум стал направляющим любого поступка в советской общности: хитрый, лживый, равнодушный, далекий от долга и чести. Тем отличается социализм от обычного образа существования, испытанного в тысячах лет. В традиционном государстве первые три сословия определяют законы и права: потому что вожди Отечества

 

- 111 -

обязаны дать больше хозяйственной свободы дворянству, крестьянству, мещанству - они ставленники этих сословий.

В новой общности людей слово "частник" стало ругательным. Проходимцы заняли собой все правительственные учреждения и клянутся в верности пролетариату, дают своим единомышленникам проявляться с помощью "куклы, фомки и обреза". Возникло, в советской общности положение невиданное -всеобщая преступность.

Чтобы укоренилось это положение, в шайку преступников включен весь советский коллектив и возникает опасность, что при определенных обстоятельствах шайка расхитит всю страну. Руководитель Коммунистической партии, неуклонно следующий по "генеральной линии", в недоумении останавливается на развилке пути с указателем: "Направо пойдешь - на гильотину попадешь; налево пойдешь - с голоду умрешь".