Жизнь каждого человека начинается с детства. У меня детства не было — оно было репрессировано. Репрессировано, как и у многих миллионов «счастливых» советских детей.

 

Декларация «Защита репрессированного детства».

 

Среди жертв тоталитарного режима в годы безудержной агонии сталинизма, особое место занимает самая беззащитная, самая невиновная категория нашего обманутого и растоптанного общества — дети.

Печать детских репрессий не может быть смыта до тех пор, пока партийно-государственные обещания, заверения не перестанут декларироваться, не подкрепляясь реальными правовыми действиями. Красивые фразы о строительстве правового государства продолжают существование в системе бесправного государства.

Уничтожая миллионы сограждан, государство оставило сиротами сотни тысяч детей, искалечило их судьбы, психику. Кто, наконец, ответит за этот моральный и материальный ущерб, который нанесен был будущему нашей страны? До каких пор по сути репрессированные дети будут именоваться «членами семей», что вообще является юридическим абсурдом?!

Чтобы подтвердить свое казенное детство, мы лишены права персонального допуска к архивам. На наши запросы архивы отвечают отказом, мотивируя исчезновением архивов за период с 1928—41 гг. Выход из создавшегося положения видится в признании нас, детей уничтоженных родителей, репрессированными, а наше детство — репрессированным детством. И хотя репрессии в отношении детей были внесудебными, несанкционированными, все признаки репрессий соответствуют их классическому определению, как карательные меры, наказание, применяемые государственными органами.

Признаки репрессированного детства:

— После ареста родителей дети выбрасывались из квартир, лишаясь всех прав состояния до судебного решения.

 

— Осиротевшие дети тотчас препровождались в детские приемники-распределители НКВД, где применялась дактилоскопия, спецфотографирование, уголовное анкетирование.

— Часть детей передавалась на опеку родственникам с оформлением опекунства в структурах НКВД.

— Аресты родителей с обысками проводились цинично, на глазах у детей, травмирую неокрепшую психику детей на долгие годы.

— Учетно-распределительные отделы детприемников по установке детского отдела НКВД направляли детей в исправительно-трудовые колонии, спецдетдома, грудные детдома и детдома общего типа, места ссылки родителей.

— Дети репрессированных содержались вместе с детьми беспризорниками, жертвами голода, коллективизации, других репрессивных акций. Среди беспризорников были и малолетние уголовники, которые враждебно относились к детям репрессированных.

— В ряде детских домов намеренно менялись фамилии, даты рождения.

— Дети, взятые на опеку, подвергались моральным издевательствам среды, подогреваемым скрытными силами общества: исключение из комсомола, принуждение отречься от родителей как «врагов народа».

— В ряде военкоматов детей репрессированных направляли в штрафбаты, не доверяя находиться в войсках Советской армии.

— Чтобы облегчить свою участь при поступлении на работу, в учебные заведения, приходилось придумывать биографические легенды, скрывая социальное происхождение.

— Близкие родственники, взявшие на опеку детей не получали ни копейки компенсации.

Никто не знает статистики детского геноцида, не выяснены механизмы управления системой детских репрессий. Не восстановлена карта всех типов детских казенных домов.

Необходимо восстановить живую картину состояния детдомов и содержания в них на основе рассказов и воспоминаний как детдомовцев, так и тех, чье детство было украдено системой. Восстановление пробелов репрессированного детства могло бы стать единственным документом нашего казенного детства, т.к. в те годы тема исправительно-трудовых колоний, детдомов, детприемников — была запретной темой для печати и радио.

Но главным содержанием деятельности содружества «Защита» должно стать заботливое отношение друг к другу, защита интересов каждого члена содружества в своих формированиях. Неотступные систематические ходатайства на всех уровнях власти о включении детей репрессированных в государственный реестр жертв репрессий.

 

«Мемориал» 1990 г.