- 119 -

В ЧИСТОТЕ И ЧЕСТНОСТИ..

ВРАЧИ ОТДЕЛЕНИЯ. Я.Л.ЛАНДАУ И М.Ф.ТАЛЬПЕ

 

И подходит вторым к присяге (нет, не к гиппократовой, — к присяге на верность государственной репрессивной машине), и целует красное древко фигура №2 отделения — Яков Лазаревич Ландау. Он несколько моложе, этак лет 55-ти. Поджарее, стройнее. Падающая набок седая шевелюра, волосы слегка вьются. Очков Яков Лазаревич не носит. Глаза серые, ясные, с романтической поволокой. На губах всегда улыбочка — застенчивая, мягкая. О да, лицо поэта у Якова Лазаревича, этакого Вертера 30-х годов прошлого столетия.

Я не знаю должности ЯЛЛандау, хотя он был вторым человеком в отделении после Лунца. Предполагаю, что он числился каким-нибудь заместителем по медицинской или научной части. А может быть, наоборот, Ландау номинально руководил отделением, а Лунц считался научным куратором? В отделении, внутри "актовой" комнаты было два, расположенных рядом кабинета, принадлежащие один Лунцу, второй, похуже, без окна — Ландау. В отсутствие Лунца отделением руководил Ландау (так было в первый месяц моего пребывания в институте).

Примечательно, что фамилия Ландау не фигурирует в делах инакомыслящих. То есть, я лично не знаю случаев, когда его подпись была бы под актами экспертиз. Может быть, Яков Лазаревич ведал только уголовным людом? Или действительно занимался лишь научными вопросами, клиникой?

Ну а что это меняет? Все равно же всех "политических" курировал он. И выслушивал с улыбочкой, поддакивающе кивая головой... Нет, второму человеку в отделении и вторым ответственность нести!

Третьим лицом — была Маргарита Феликсовна Тальпе. Поклонитесь, Маргарита Феликсовна, представляю вас!

Вот она стоит — маленькая, кособоконькая, похожая на птицу с больным крылом женщина лет 55-ти. Ручки миниатюрные, у груди, как у присевшей служить левретки. Волосы завитые, черная, ядовитая краска поверх седины. Глазки — ощупывающие, выражение лица — угодливое, та же наклеенная улыбка, что и у Ландау, рас-

 

- 120 -

тягивает уголки губ. Было в ней — проглядывало сквозь мыло, краску и улыбку — что-то хищное, ведьмино. И действительно, какой-нибудь ступы или помела не хватало только для полноты картины.

Насколько слух соответствовал действительности, не знаю, но говорили, что Тальпе — дочь Ф.Э.Дзержинского. Пожму плечами: биография "железного Феликса" мне неизвестна. Думаю, что это враки, просто смутило какого-то зека отчество "Феликсовна", и пошла гулять по институту "параша". Утверждали, что и внешне она будто бы похожа на Дзержинского. Об этом мне говорил, например, и один из наших "узников совести", прошедший психиатрическое пекло, — Петр Старчик. Лично я такого сходства не нахожу, да и мудрено, мне кажется, его сыскать — уж больно стерты возрастом ее черты.

М.Ф.Тальпе — старший научный сотрудник, доктор медицинских наук. В институте, должно быть, служит давно. Во всяком случае, в 1964 году она была лечащим врачом у П.Г.Григоренко (во время первой его госпитализации), о чем он пишет в своих записках. Там он, кстати, считает ее врачом малоопытным, к тому же человеком по своим взглядам и жизненным представлениям крайне неразвитым, примитивным.

Вот его свидетельство.

"Наблюдавшая за мною в 1964 году врач — Маргарита Феликсовна — записывала мои ответы невероятно извращенно. И делала это не только потому, что ей очевидно страшно хотелось представить меня невменяемым, но и в виду своей полной политической неграмотности и обывательской психологии. Последнее, пожалуй, было даже главным, что мешало ей правильно понять меня. Был, например, с ее стороны такой вопрос:

— Петр Григорьевич, вы получали в академии около 800 рублей. Что же вас толкнуло на ваши антигосударственные действия? Чего вам не хватало?

Я взглянул на нее и понял, что любой мой ответ бесполезен, что для нее человек, идущий на материальные жертвы, невменяем, какими бы высокими побуждениями он ни руководствовался при этом..."

 

- 121 -

Полностью согласен с Петром Григорьевичем. Уверен, что и к тому времени, когда я наблюдал Маргариту Феликсовну, т.е. к 1974 году, в этом отношении она не изменилась. Хотя среди зеков считалась проницательной, мудрой. "Вот поведем к профессору", — говорили врачи и вели на "Подкомиссию" — к ней, к Тальпе. И уж ее приговор был окончательным, обжалованию не подлежал. Так шлепнула она на скамью подсудимых краснобородого Сашу Соколова, позже (в последний его заезд) — Игоря Розовского.

Лично я с Маргаритой Феликсовной контактов не имел. Хотя и обнаружил с удивлением, знакомясь с актом экспертизы, что она, оказывается, была членом экспертной комиссии (второй) и у меня. Но я действительно ни словечком с ней не перекинулся, ни одного вопроса от нее никогда не слыхал! Единственное: проходя по коридору мимо моей палаты, Тальпе всегда бросала взгляд в мою сторону и вежливо здоровалась, с мягким полунаклоном головы.

Может быть, и это — экспертиза?

М.Ф.Тальпе и до сейчас трудится на своем посту. Узнаем порой, узнаем! Вот, например, недавно совсем, в декабре 1975 года, вновь блеснула ее подпись под актом о признании невменяемым инакомыслящего из Одессы — Вячеслава Игрунова...

В общем, если и не состоит Маргарита Феликсовна в кровном родстве с Первьм Чекистом Страны, то духовное родство — налицо. И в этом смысле, конечно же, — она его верная и достойная дочка.