ДОРОГА В НЕИЗВЕСТНОСТЬ

 

Резкие толчки паровоза сбросили с верхних нар нам на головы невольных пассажиров. Кто-то заругался. Послышался плач. В душу закралась боль, стало ясно, что нас отрывают от Родины, что мы покидаем Крым. Нестерпима обида за свою жизнь, нас всех охватила тоска. Женщины не выдержали, заплакали. Дети вторили матерям. Мужчины насупились, угрюмо смотрели на проплывавшие мимо деревья, дома и заборы...

По Чонгарскому мосту проехали через Сиваш...

Украину проезжали словно по бесконечному кладбищу, завалы разбитой немецкой военной техники, стянутой к железной дороге. Людей почти не видели.

Первую неделю мы никак не могли понять, куда же нас везут? Состав останавливался на глухих разъездах или полустанках. Времени хватало лишь на то, чтобы добежать до центрального вагона и получить продовольствие.

Утром обычно выдавали по кирпичику черного хлеба на пять человек и какое-то горячее варево в бидонах. Не успевали раздать эту "баланду", как вагон дергался, и поезд набирал скорость. Нас швыряло из стороны в сторону, не до еды было. Хоть на пол ложись.

В обед давали по селедке. Хлеб съедали еще за завтраком. Соленую рыбу приходилось есть без хлеба. Нас терзала жажда, а с водой в вагоне было туго.

На ужин - снова горячая баланда.

Было начало июля 44-го года. Стояла жара. Вагоны переполнены. Смрад, духота страшная. На просьбу напоить, конвойные отвечали:

- Вы что, не знаете, куда вас везут? И без воды перебьетесь! Не на курорт едите!

Мы и сами догадывались, что не на курорт, а на север. Дорога давно уже петляла по лесу, непохожему на наши южные. Города и села попадались все реже.

Бывало, загонят состав в тупик на разъезде, сидим день, два. Иной раз несколько эшелонов с гонимыми стоят рядом. Люди бродят от вагона к вагону, ищут родственников. Составы трогались неожиданно, без предупреждений. Многие отставали, приходилось догонять свой состав в чужом, чтобы потом, в конце пути, искать, писать, разыскивать своих через комендатуры. На это могло уйти

 

год и больше - составы расходились в разные города и области.

Чем дальше на север, тем короче становились ночи, совсем непохожие на наши, южные. Да и комары все больше донимали на остановках.

На тринадцатые сутки мы, наконец, достигли цели. Полотно железной дороги тут обрывалось. Тупик. Эшелон замер у берега широкой реки. Нам приказали выгрузиться и ждать дальнейших распоряжений. Вдыхали лесную свежесть и бодрящий ветерок с реки. Это была Кама, мы с ненавистью и с каким-то злорадством смотрели вслед нашей тюрьме на колесах, которую увозил дымящий паровоз. Думали, что самое неприятное уже позади. Но как мы ошиблись!

Голодная ночь, проведенная нашим табором на берегу реки со злющими комарами, заставила нас по-новому, без особого оптимизма посмотреть на коше будущее. Утром узнали, что находимся в районе Соликамска.

К обеду второго дня к нашей стоянке подъехали повозки с каким-то начальством. Нас выстроили по семьям. Приехавшие чины обошли строй, придирчиво отобрали с полсотни семейств, в которых поменьше было маленьких детей, и больше трудоспособных погрузили в машины и подводы и увезли в город Соликамск.

Все остальные остались на берегу. Только к вечеру пригнали две огромные баржи и нам приказали погрузиться. Заночевали на баржах.

Утром подошли два буксира. Нашу баржу потянул пароходик "Вишхимск". Нам повезло. Дойдя до притока Камы, буксир свернул в Вишеру. Еще двое суток вдоль по реке - и мы достигли окраины города Красновишерска, где-то в районе рынка, неподалеку от села Морчаны. Вторую баржу потянули вверх по реке, километров за двести от города Красновишерска, я леспромхозы.

У места швартовки берег заметно был выше уровня воды. По длинным мосткам-трапам мы кое-как поднялись на крутой берег, от которого вглубь простиралась равнина.

Местные жители встретили нас без особого энтузиазма:

- Опять проклятую татарву привезли! - возмущались старожилы, встречавшие татар месяца два назад.

Вскоре возле лагеря появились милиционеры. Они просто прохаживались, ни с кем не заговаривали, но и не препятствовали

 

нашему выходу в город. Зачем их прислали, мы так и не поняли. Может, чтобы предотвратить драки между местными и проклятыми сосланными? Кто знает?

Нас разместили в здании большой школы на улице Дзержинского, рядом с пожаркой. Объявили двухнедельный карантин. Потом подвергли обыску, якобы для изъятия оружия. Ничего, конечно, не нашли...